– Лин Брукс?

– Хотел бы я знать, что сталось с Бруксом. Формально он – герой Каленусии. Он спас нас всех от гибели, возможно, даже и невольно…

– Спаситель хренов.

Бесцеремонный в профессиональной грубости «коричневый» техник повозился возле терминала Системы.

– Нашлась информация сразу по нескольким Бруксам. Супруги Брукс, пятидесяти лет, проповедники Лиги пантеистов, неделю назад эмигрировали в Параду.

– Не то.

– Патрик Брукс, известный гонщик…

– Нет, и это не он.

– Лин Андерс Брукс, нереабилитированный по здоровью псионик, семнадцати лет. Два часа назад найден мертвым в гостиничном номере. Предварительный диагноз – мозговая кома. Обычное дело для активных псиоников.

Вэнс вяло махнул рукой:

– А вот это действительно он, но я не собираюсь творить из мертвого маньяка героя.

– Так что же мы имеем?

– Оба противника взаимно уничтожили друг друга, у нас остался бесполезный ящик. Дело следует замять, у правительства много других проблем, скоро люди вернутся в столицу. Бернал, выбросьте коробку на свалку, мне ненавистен вид моей ошибки.

– Постойте. Президент вяло оглянулся.

– Оставьте контейнер мне на память, – попросил Король.

– Извольте, молодой человек. Вы честный гражданин, хоть и мутант, хоть и заговорщик. Контейнер – не орден. Для вас – что угодно.

Вэл поднял легкую и пустую оболочку несбывшейся мечты Цертуса и вышел под тусклую крышу вечернего неба.

– Они так ничего и не поняли, – обронил Марк Беренгар, широко шагая рядом.

– Конечно. Генератор сработал – вот в чем фокус. Не знаю, ошибся Цертус или это было частью его продуманной игры, но эта штука уравнивает наши силы. Я потерял часть дара сенса, а ты его приобрел. Может быть, через пару-тройку дней сам Вэнс заделается немного псиоником. Дальше – больше, псиониками станут все, кто был с нами в Калинус-Холле, хотят они того или нет.

Марк хохотал, глотая соленые слезы отступающего шока: