– Дома у тебя лежит. Взять его так и не смогли, ни Недремлющие, ни наши братья.

– Сбежит владыка Адам, – сказал Артур, – Он думает, что я пойду убивать.

– А ты?

– Не пойду. – Артур поискал слова: – Мне его жалко.

Сэр Герман посмотрел недоумевающе. Не понял, что значит «жалко». А объяснять Артур не стал. Все равно не найти слов, чтобы выразить смешанное чувство жалости и отвращения, такое неуместное в отношении того, кто наслаждался твоей болью.

Такое естественное по отношению к человеку, добровольно уходящему от Господа.

Убивать владыку Адама нельзя. Вообще нельзя убивать людей, а этого еще и противно. Все равно что рубить личинок очежорки: они хрустят под топором и потом еще долго вздрагивают длинными, суставчатыми лапами.

Но убивать очежорок, и личинок, и взрослых, приходится. А здесь, слава богу, можно обойтись.

Если же получится справиться с отвращением, если удастся победить в себе жалость, если все-таки отыскать владыку Адама и отпустить его душу туда, где ей самое место, что-то обязательно случится, что-то странное, пугающее и манящее. Мучительные сны станут счастливой явью.

... Сказочный лес, и горы с водопадами, и внимательный взгляд Единорога. Далекая земля, близкая, желанная, как родина, которую давно забыл, но иногда, очень редко, видишь во сне и просыпаешься от боли, зная: не вернуться.

Все это глупости. А митрополита нужно найти.

– Давай-ка по порядку, – приказал сэр Герман. Артур собрался с мыслями:

– Вам с самого начала?

– Да. И с подробностями. Итак, вы уехали из Шопрона...

– Нет. Сначала я зашел в собор. Владыка как раз служил литургию...

Он рассказывал. По порядку и с подробностями, как и было велено. Про молитвы, обращенные не к Господу, а к предстоятелю церкви. Про Цветочницу в предгорьях. Про нечисть и демонов, что каждую ночь приходили к костру...

– Когда появилось время подумать, – Артур не то улыбнулся, не то поморщился, – там, в катакомбах, я решил, что нас не собирались убивать. Нас куда-то звали. Начиная с Цветочницы, вся другая нечисть приходила и говорила, чтобы мы шли с ними. Тогда, понятно, и в мыслях не было, что они действительно хотят именно этого. Ну, когда какая-нибудь дрянь к границам круга подходит, последнее, что подумаешь, это что оно поговорить приползло. А вот демоны... – Он задумчиво помолчал. – Да, демоны приходили, чтобы убить. Среди них разумных не было.

И дальше. Про больных священников, про сумасшедшую Илону Чопичеву, про страшное обвинение, брошенное отцом Золотого Витязя новоявленному священнику отцу Адаму, про дневники отца Димитрия, про письма Ирмы... Много, много всего пришлось рассказать. С подробностями, которые иной раз очень хотелось опустить.