Да. И золотой решетки нет больше.

Сломалась решетка, там, в катакомбах, и сломалась.

– Все в порядке, – для убедительности повторил Артур вслух, – синяки остались Завтра пройдут. Где младший? Где Миротворец? Где митрополит?!

– Владыку Адама пришлось отпустить, – неохотно сообщил командор, – это лучший выход...

* * *

Он что-то объяснял еще. Артур не слушал. Собственно, он и не рассчитывал, что сэр Герман прикажет убить митрополита. Сэру Герману убивать Его Высокопреосвященство не за что и незачем. И Артуру, кстати, тоже. Убивать нельзя. Даже за младшего.

Каким-то образом противостояние Храм – Церковь стало личным делом Артура Северного и владыки Адама. Нельзя было отпускать митрополита. И не отпустить было нельзя. И Артур не знал, что же нужно было сделать. Пока не знал.

* * *

А младший расставил поля, развесил глухие защитные пологи – не подступись к нему, и решил, значит, в таком виде помереть, но врагу не сдаться. Вот уж, ничего не скажешь, выбрал время и место. Нет чтобы в катакомбах о магии вспомнить. Впрочем, в катакомбах оба хороши были. Что маг, что рыцарь – на загляденье.

– Невозможно, будучи в бессознательном состоянии, поддерживать столь сложную систему защит, – бормотал где-то под локтем Артура лысый мажонок из разрешенных. – Я полагаю, сэр Артур, мы имеем дело с автономно работающим артефактом, и...

То ли кафедрой он в школе мажьей заведует, то ли еще какая шишка. Бугор на ровном месте.

Артуру поля, разумеется, помехой не были.

Младший обиделся. Золотая решетка сломалась. А магия, кроме этой, как бишь ее... когда энергия в материю... словом, не действует магия на сэра Артура Северного. Теперь уже никакая не действует, даже та, которую Альберт плетет.

Ну, это и к лучшему. Иначе хрен бы получилось поля взломать. Что у братика всегда хорошо получалось, так это защиты развешивать. И атаковать тоже. Заклинания, цветным по золоту, так, что иной раз под ними и основы-то не видно. Вот твари удивлялись!

Маленький... Что же сделали с тобой...

– Все, – сказал Артур, сломав последнюю защиту.

Получилось как-то тихо, те, сзади, похоже, и не услышали. Артур повторил

– Все. Можете подходить.

Тут-то Альберт глаза и открыл.

Черные глазищи, черные и... туман клубится там, глубоко, туман, как тот, что с Ходины ползет. Ух и глянул – на митрополита и то добрее смотрел: