– Лент! – в отчаянии позвал его Рик. – Это же я, ты узна?шь меня?

Лент ткнул в Рика пальцем, чуть не выколов ему глаз, и радостно заявил:

– Рик! Ты – дурак, Рик!

Кто-то ударил сзади Рика по спине, и он, ничего не понимая, оглянулся. Хозяйка пса била его крепко сжатыми кулачками и сквозь слезы повторяла:

– За что вы его убили моего Джерри?!.. Изверги! Садисты!.. Это же собака, а не человек, она же ничего особенного не сделала – подумаешь, прокусила медальон!.. Я бы заплатила вам любые деньги за эту безделушку!.. Какая надобность была стрелять?!.. Да я на вас в суд подам, негодяй!..

– Лучше уйдите, мадам, – сказал Рик, надвигаясь на женщину, и было в его голосе что-то такое, от чего она попятилась.

Глава 9

Глава 9

– Скажите, доктор, есть хоть какая-то надежда на то, что он придет в себя? – спросил Рик.

Доктор Керцман покосился на него, но ничего не ответил. Они шли по переходу, окна которого были закрыты очень крепкими стальными решетками. Откуда-то издалека доносился звериный рев: видимо, какой-нибудь параноик буйствовал в карцере.

– Дело в том, что этот человек очень нужен всему городу, – продолжал Рик. – Он владеет информацией исключительной важности…

– Сюда, пожалуйста, – сказал доктор Керцман, доставая из кармана халата ключ от двери отсека для так называемых «спокойных» пациентов. Несмотря на то, что Рик уже знал дорогу к палате Лента так, что мог бы пройти по лечебнице с закрытыми глазами, доктор неизменно считал своим долгом напоминать маршрут. Возможно, Рика он тоже относил к категории страдающих умственным расстройством, но по какой-то нелепой случайности разгуливающих на свободе.

Рик послушно вошел в отсек, и доктор, ловко захлопнув дверь за собой, хотя ручка на ней отсутствовала, педантично запер ее ключом.

– Я понимаю, – сказал он Рику. – Я все понимаю, голубчик. Поймите, мы делаем все, что в наших силах, но случай исключительно сложный. По-моему, такого еще в моей практике не было. Мозг Талбанова подвергся психическому потрясению большой мощности, и информация, которая хранилась в нем, никуда не делась, но вся беда в том, что исчезли привычные ассоциативные связи между ячейками мозга. У пациента нарушилась ориентировка не только в пространстве, но и во времени… Вы меня понимаете?

– Не совсем, – сказал Рик. – Вы объясняете мне это уже не в первый раз, док, но до меня что-то не доходит. То, что Лент не в состоянии воспользоваться своей памятью, я уяснил. То, что он буквально через минуту забывает все, что с ним происходит, я тоже понял… Но каким образом он, черт возьми, узна?т меня – вот это я никак не могу переварить!..