– Артем. – Телохранитель кривого Чико впервые обратился ко мне по имени, раньше он предпочитал более обтекаемые и безличные формулировки. – Я думаю, за нами следят.

– Серьезно? – я взглянул на него. Бейдар молча кивнул головой. – Я решил, что мне показалось… Значит, дела обстоят много хуже, чем кажется…

– Почему? – спросил ехавший рядом Ян.

– Давай доедем до первого постоялого двора, – я кивнул на видневшиеся на площади вывески. – Там и поговорим.

– Может, нам лучше сразу развернуться и покинуть этот город? – спросила Леда, с тревогой прислушивавшаяся к разговору.

– Вряд ли нас так просто отсюда выпустят, – покачал в сомнении головой Бейдар.

– Это точно, – кивнул я. – Сейчас главное – не показать, что мы почувствовали слежку…

На площади находились три постоялых двора или гостиницы. Я выбрал один из самых больших и решительно направил туда лошадь.

– Свободные места есть?

Выбежавший навстречу служка торопливо закивал.

– Позаботься о лошадях, – я кинул ему серебряную монету и соскочил с лошади. – И где здесь можно приобрести провизию и корм для лошадей?

– Я покажу, господин, – расплылся в подобострастной улыбке при виде чаевых служка. – Тут недалеко есть лавка, в которой вы купите все необходимое и по сходной цене.

– Твой хозяин, наверное, и содержит эту лавку? – поинтересовался Ян.

– Да, – не стал скрывать служка, – но поселившиеся у нас путники получают скидку.

– Что ж, поверим тебе на слово, – я прошел внутрь. – Любезный, найдется у тебя три комнаты для усталых путешественников?

– Конечно, – с готовностью закивал стоящий за стойкой тип. – Вы надолго к нам?

– На неделю. – Я остановил порывавшегося что-то сказать Яна. – И не хотим, чтобы нас беспокоили это время въезжающие и отъезжающие…

– О, как раз у меня свободны три комнаты в мансарде, – заулыбался хозяин заведения. – Правда, они стоят дороже, чем простые номера… – Он выжидающе уставился на нас.

– Цена нас не волнует, – я небрежно бросил на стойку золотую монету. – И прикажи подать завтрак на четверых…

– Конечно, конечно, – засуетился хозяин постоялого двора, глаза которого алчно блеснули при виде золота. – Все будет исполнено в лучшем виде.