– Получилось! – внезапно воскликнула она.

– Что получилось? – спросил Кузнецов.

– Я перевела эту надпись на стене, – ответила она, от радости забыв про обиду. – Кажется, я сумела открыть еще несколько знаков. А надпись гласит: «Свет – войди, не свет – умри». Эта фраза повторяется бесконечно.

– Ничего себе, – повел плечами Уолкер. – А мы к чему относимся? Лучше я буду светом. Все-таки у меня фонарь на каске.

– Непонятно, – задумчиво произнес Кузнецов. – Что такое «свет»? Что означает это слово? Элен пожала плечами.

– Это точный перевод? – спросил Раш, не отрываясь от обследования дна пещеры.

– Все эти знаки есть у Мигранова в тексте, – ответила Элен.

– Где? – удивился Кузнецов и, получив от Элен бумажку, опустил на нее луч фонаря. Некоторое время он разбирался в каракулях. – У Мигранова не просто есть знаки. У него есть точный перевод слова! Не «свет», а «посвященный»!

– Может быть, – произнесла Элен и отобрала у него блокнот.

«Посвященный – войди, непосвященный – умри» – вывел Уолкер, – Как все-таки думать – мы посвященные или нет?

– Так, посвященные, – тихо произнес Раш, – у нас здесь труп.

Элен завизжала. Раш отошел в сторону. На полу галереи лицом вниз лежало высохшее тело. Пальцы были скрючены, руки вытянуты вперед, ноги раскинуты в стороны. Одежда на трупе истлела. Кузнецов невольно отстранился, а Уолкер. наоборот, приблизился к трупу. Луч от его каски перекрестился с двумя лучами Раша. Уолкер присел.

– У него отсутствует левая ступня, – сказал он.

– Это тот спелеолог? – спросила Элен откуда-то из-за спин.

– Нет, спелеолога вытащили, – произнес Раш и вздох­нул. – Это кто-то другой.

– Он потерял ступню где-то дальше и полз назад, к выходу из пещеры, – определил Уолкер. – Он умер, видимо, от потери крови.

Тягостное молчание повисло под сводами пещеры. Уол­кер поднялся.

– Что вы говорили о слоне, Евгений? – спросил он.

– В тексте сказано, что слон поможет нам. Больше ничего.

– Очень надеюсь, что он нам поможет, и еще на то, что мы все-таки окажемся посвященными.