Дмитрий набрал полную грудь воздуха. Медленно выдохнул.

— Н'харо, жми!

Ждать пришлось недолго.

Кружащийся в теплом воздухе над площадью бумиановый лист еще не успел опуститься на пыльную землю, а на левом фланге уже вовсю разгоралась перестрелка: Убийца Леопардов вызывал огонь на себя. Загрохотало и справа: в дело вступили автоматчики Гайлумбы.

В овражке полыхнули взрывы гранат.

Дгеббе заметались под перекрестным огнем.

В свете уже никого не защищающих костров показались маленькие, пригибающиеся к земле фигурки, бегущие к большому мьюнд'донгу. Уйти было трудно — на отстающих, опрокидывая и наотмашь рубя къяххами, черными волнами накатывалась вопящая тьма…

Не более трети беглецов успели затвориться в мьюнд'донге.

— Прочь от двери! — крикнул Дмитрий.

Волна отхлынула и рассыпалась.

Вовремя!

Из узкой амбразуры плеснуло огнем и треском. Вспарывая утоптанную пыль, по земле пробежали свинцовые муравьи, и фонтанчики мелких камней, взметнувшись, осыпали залегших урюков.

А затем из чрева мьюнд'донга донесся рев.

Грохнуло.

Массивная дверь сорвалась с петель.

Не размышляя, H'xapo и Дмитрий рванулись к дымному входу, увлекая за собой остальных. Внутри странно затихшего мьюнд'донга при неверном свете выгоревших факелов заколыхалась беспорядочная, хрипло дышащая масса.

— Еще огня! — приказал Убийца Леопардов.

Послушно застучали кресала, выбивая искру на просмоленную паклю.

Вспыхнул факел, второй, третий…

Большой зал мьюнд'донга был по колено завален трупами. У порога — поменьше, ближе ко входу в малый — побольше, а в середине — целый клубок сцепившихся в предсмертных объятиях тел, иссеченных ттаями и къяххами.