Адольф Ларгенштайн проводил Даркмана до флаера, но вместе на телевидение не полетел. Это и понятно, у адвоката было много других срочных дел, нежели сидеть нянькой у скуксившегося председателя профсоюза. Садясь в машину, Боб заметил, как в багажник соседнего флаера охранники грузят несколько больших черных мешков. Из одного торчали ботинки «друга Лу».

Флаер летел на высоте нескольких сот метров над самыми крышами небоскребов. До начала «круглого стола» с участием всех кандидатов на пост мэра города оставалось совсем немного времени, но Даркман никак не мог успокоиться и прийти в себя. Он откинулся на подушки сиденья, закрыл глаза и попытался расслабиться. Перед глазами сразу поплыли голубые пятна и возникло лицо Фаризетти. В ушах раздался его предсмертный хрип: «Люди…»

Боб в ужасе открыл глаза. Его трясущаяся рука сама нащупала дверцу встроенного бара. Наполнить бокал Бобу не удалось из-за того, что горлышко бутылки отплясывало невообразимые кульбиты в его руках. Даркману пришлось пить виски «Черный Саймон» прямо из горлышка, как последнему алкоголику.

Прозрачная жидкость показалась безвкусной и пресной. Даркман залпом осушил половину бутылки, но ничего не почувствовал. Впрочем, руки трястись стали заметно меньше.

Звонок мобильного телефона в салоне флаера прозвучал, как выстрел в ночи. Боб вздрогнул.

— Алло.

— Дорогой, где ты находишься? — Это была жена. «Только ее мне сейчас не хватало», — подумал Даркман.

— Я на работе… — попытался по быстрому отделаться Боб, но сделать это ему не удалось. Супруга перебила его.

— Я нахожусь у тебя в офисе. Тебя здесь нет. Где ты? — Голос у нее был подозрительным.

— Дорогая, я лечу на телевидение. Ты же знаешь, сегодня «круглый стол»…

— На чем ты летишь?

— На флаере. Я как раз пролетаю над площадью Независимости….

— Не ври мне! Твой флаер на стоянке. Я сама видела.

— Я лечу на флаере своего друга. — Боб нервно передернул плечами.

— А где твой друг? Позови его к телефону!

По спине Боба Даркмана побежала холодная струйка пота. Что это за странное желание поговорить с другом мужа, к тому же мертвым? Раньше его супруга никогда не выказывала таких желаний.

«А может, она уже все знает?! — вдруг ужаснулся Даркман. — Про Фаризетти, про Адольфа и мое участие в убийстве! Откуда?! — От страшного предположения у Даркмана побледнело лицо. — Если про это знает моя жена, то про это знает уже весь Плобитаун».

— Почему ты его не зовешь? — прервала затянувшееся молчание супруга, в ее голосе отчетливо слышались подозрительные нотки.

— Его нет, — выдавил из себя Боб.