— О жизни. — Сергей тихо засмеялся. — В такие моменты, наверное, всегда думаешь о жизни.

— Смерть, сынок, слишком близка, чтобы ее бояться.

— Я не про то. Я не боюсь. Просто странно все складывается. Сейчас кажется, что все эти страхи, которые были раньше, трудности разные, это такая… такая ботва, отец.

— Ботва, сынок, ботва, — с тихим смехом согласился Огарев. — С каких пор тебя заинтересовал первобытный сленг?

— Почему первобытный?

— Ну, ты даже себе не представляешь, сколько лет этому слову, которое теперь снова выплыло в сленговых словариках. А знаешь, как называется подруга чувака?

— Чувиха?

— Фиг. Чувырла! Вот это уже мало кто помнит. Но когда-нибудь и это словечко всплывет.

— Пап, — вдруг спросил Сергей, — а что ты думаешь про Катю?

— Морозову? Катьку? — Валера постарался в темноте увидеть глаза сына.

— Ага.

Огарев помолчал, а потом очень осторожно поинтересовался:

— А тебе так важно мое мнение?

— Ну… — Сергей немного растерялся. — Вообще-то, да.

— Приятно. — Валера кивнул головой. — И вот что я тебе скажу. Катя — замечательная девушка.

— Но ведь она ждет ребенка.

— И замечательно. Представляешь, у вас уже будет один ребенок к тому моменту, когда вы запланируете второго. Это просто замечательно.

Он поднялся со стула и направился к выходу.

— Да я не про то… — сказал было Сергей, но в его голосе совершенно не чувствовалось уверенности. — Наверное.

— Спать ложись, мало ли что утром будет.