– Нельзя ли объяснить это статистическими ошибками? – спросила она. – Ты говорил, что в памяти компьютера «Газели» содержится слишком мало информации.

– На сей раз ее более чем достаточно, – возразил Коста. – И ошибки здесь ни при чем. Либо это следствие неисправности, либо…

– Минутку, – прервал его Язон, постукивая по экрану. – Это еще что такое?

По мере того как карта поворачивалась, на экране возникал узкий конус из ярко-красных стрелок – красный конус с тонкой белой линией вдоль оси.

– В точности та самая картина, – заговорила Чандрис, не узнавая собственного голоса, – которую ты получил, регистрируя всплеск, погубивший «Лучника».

– Выглядит похоже, – осторожно заметил Язон. – Но для уверенности следует сравнить параметры кривых.

– В этом нет нужды, – сказал Коста. – Если Чандрис утверждает, что картина та самая, значит, это действительно так. Видишь голубое пятнышко в том месте, где обрывается белая линия? Это точка, в которой во время всплеска находилась «Газель».

Язон покачал головой.

– Это безумие, Коста, – продолжал настаивать он. – Черные дыры лишены внутренней структуры. Какой известный механизм может объяснить это явление?

По лицу Косты заходили желваки.

– У меня есть собственная теория. Но вряд ли она вам понравится.

– Флуктуации поля тяготения нравятся мне еще меньше, – возразил Язон. – Давай выкладывай. А мы послушаем.

Коста нерешительно помедлил, потом встряхнул головой.

– Дождемся результатов измерений массы, – сказал он. – Довольно уже того, что… впрочем, нет. Давайте подождем.

– Мое терпение вот-вот лопнет, – заявил Язон, поднимаясь на ноги. – Пойду считаю показания прямо с детектора.

Он вышел из комнаты.

– Ты хотя бы догадываешься, как поведут себя кривые? – спросила Чандрис.

Коста помассировал глаза.

– Я исследователь, Чандрис, – напомнил он девушке. – Нам не пристало «гадать», поведут ли себя данные так или иначе.

– Ну да, конечно. – Чандрис фыркнула.