В направлении, составлявшем с нечеткой линией деревьев некоторый угол, прямая дорожка света тянулась от Госпиталя к группе зданий у периметра расчищенной зоны. Подъездная дорога для снабжения.

Двигаясь по краю городка, можно достичь лесополосы и по ней дойти до стены. Но риск казался неоправданным. Зачем Реализация оставила это единственное укрытие, пересекающее голое плоское поле? Полоска леса должна быть набита датчиками.

Мэтт пополз по камню.

Он часто останавливался. Двигаться таким образом утомительно. И что он будет делать, попав внутрь? Госпиталь велик, и Мэтт ничего не знает о его устройстве. Беспокоят освещенные окна. Засыпает ли вообще Госпиталь? Ярко и холодно сияют звезды. Но с каждой остановкой для отдыха Госпиталь оказывается чуть ближе.

Как и стена, его окружающая. Она наклонена наружу, и с этой стороны в ней нет ни единой бреши.

Уже в ста метрах от стены Мэтт обнаружил проволоку. Медная, неизолированная, она тянулась в нескольких дюймах над землей, подвешенная к большим металлическим кольям футовой высоты, забитых в скалу через каждые тридцать метров. Мэтт перебрался через нее очень осторожно, не задев.

Из-за стены донесся тихий звон тревожной сигнализации. Мэтт застыл как вкопанный. Потом повернулся и перескочил через проволоку назад. Упав на землю, он замер и зажмурился. Едва заметное онемение говорило о том, что он угодил под звуковой луч. Видимо, он был вне досягаемости. Мэтт рискнул посмотреть назад. Четыре прожектора шарили по голому камню. Стена кишела полицейскими.

Он повернулся, опасаясь, что они увидят его белеющее лицо. Послышалось жужжание. Вокруг разлетались растворяющиеся в крови осколки стеклянистого химиката. Милосердные пули били не так точно, как свинцовые, но одна из них скоро найдет Мэтта.

В него уперся луч света. И второй. Третий.

На стене раздался голос:

– Прекратить огонь.

Трескотня милосердных пуль стихла. Голос зазвучал снова – скучающий, властный, усиленный до предела:

– Эй, ты, вставай! Лучше сам подойди, чтобы не пришлось тебя нести.

Мэтту хотелось зарыться в землю, как кролику. Но даже кролик не нашел бы себе места в выщербленном пыльном камне. Он встал с поднятыми руками.

Ни звука. Ни движения.

Один из лучей отполз в сторону от него. Потом и остальные. Они долго чертили случайные дуги по защитному каменному полю, затем один за другим погасли.

Усиленный голос заговорил снова. Теперь он звучал озадаченно.

– Почему сработала сигнализация?

Другой голос, едва слышимый в тихой ночи:

– Не знаю, сэр.