– Все равно опасно туда лезть.

– Кто бы говорил.

Неуклюжий комплимент опьянил Мэтта не хуже выпитых подряд шести бокалов сухого мартини. Он сделал это! Он проник в Госпиталь, освободил узников, навел шороху, оставил свой знак и ушел свободным и невредимым!

– Можно спрятать машину и подождать, пока пройдет ажиотаж, – сказал он. – Потом вернемся на Гамму…

– И оставим моих людей в виварии? Я не могу так поступить. И еще есть Полли Турнквист.

Полли. Девушка, которая… Да.

– Я не мятежник, Гарри. Честно говоря, пришел только для того, чтобы вытащить Лейни. Вашу спасательную операцию могу бросить в любое время.

– Келлер, думаешь, Кастро так просто тебя отпустит? Он знает, что ты был среди арестованных. Выследит, где бы ты ни прятался. Кроме того, я не могу отдать тебе машину. Она нужна для нашей спасательной операции.

Мэтт поморщился. Авиамобиль принадлежит ему, ведь он сам его угнал. Но с этим можно разобраться позже.

– Почему ты упомянул Полли?

– Она видела посадку рамробота. Кастро, вероятно, обнаружил у нее снимки. Он мог ее допросить, чтобы выяснить, кто еще знает.

– Знает что?

– Я тоже не знаю. Полли – единственная. Но это должно быть дьявольски важно. Так думала Полли, так, видимо, считал и Кастро. Ты ведь не в курсе, что прилетал рамробот?

– Нет.

– Это держится в секрете. Раньше они никогда так не поступали.

– Полли действовала так, – сказала Лейни, – словно нашла нечто исключительно важное. Она хотела рассказать об этом позавчера нам, всем сразу. Но Кастро не дал ей такой возможности. Теперь я задаюсь вопросом, не рамробот ли стал причиной облавы.

– Может, она уже в банке органов, – произнес Мэтт.

– Еще нет, – ответил Гарри. – Если Кастро нашел снимки – нет. Она бы молчала. Он применит «лечение в гробу», а на это нужно время.

– «Лечение в гробу»?

– Не важно.