Мы победили…

— Веди его на посадку, Джослин, — тихо произнес я. — Снижайся и дай ему отдохнуть.

20

20

Мы с Джослин брели рука об руку вдоль пустынного берега моря. Впереди, у залива, едва виднелся силуэт «Полос», приведенных к причалу. «Звезды» увели в док за несколько километров отсюда, ожидая, пока появится возможность поднять шлюпку с воды.

Наступал поздний вечер длинного дня Новой Финляндии, солнце бросало теплый алый отблеск на воду впереди нас. Джослин заметила неподалеку знакомую фигуру, и мы направились к ней, поглядывая в небо.

Первая бесшумная, отдаленная вспышка появилась, когда мы подошли к Джорджу. Вспышка возникла высоко в небе, над заходящим солнцем. Джордж стоял, уставясь на нее. Заметив нас, он лишь молча кивнул.

Мы, все трое, застыли рядом. Вапаус вышел из-за горизонта и поплыл к нам, как дружелюбный ночной сторож. Я повернулся и оглядел землю, где громадными безобразными грудами среди обугленных лугов еще лежали обломки «Левиафана».

Ближайший городок, Випурии, был снесен почти до основания. Еще несколько городов — Маннергейм, Новый Хельсинки и другие — сильно пострадали во время войны. Завтра же пора было начинать отстраивать их заново.

Сотни, тысячи, десятки тысяч людей были мертвы, еще больше — смертельно ранены. Погибли герои и трусы — большинство их будет забыто, и лишь несколько останутся жить и после смерти. Планета покрылась шрамами, была опалена, залита кровью, но осталась цела.

Все было кончено.

Можно было, конечно, сказать, что те тысячи погибших жили ровно столько, сколько им было уготовано судьбой, что они внесли свой вклад в общее дело и погибли с честью. Можно было повторить давнее высказывание о том, что древо свободы в очередной раз окропила кровь патриотов.

Но сейчас нам было тягостно думать о победе или о поражении, вообще о войне. Все, что я знал наверняка, — то, что я еще жив и свободен и почти не испуган.

В небе вдруг появилась еще одна вспышка, и Джослин взяла меня за руку. Радиоволны несли незримые команды от уже исчезнувшей машины, и ракетные установки, космические роботы-убийцы, погибали. Они кончали жизнь самоубийством — последним средством отчаявшегося безумца.

Джордж вздохнул и похрустел пальцами, словно ему не терпелось что-нибудь делать руками, ремонтировать, строить.

— Это рушатся стены тюрьмы. Я сам помогал их строить и, слава Богу, помог уничтожить. Скоро сюда прибудет подкрепление, а потом вы — нет, мы выбьем их со Столицы. Там найдется немало людей, которые будут рады победе нашей стороны, стороны Лиги.

— Мы непременно победим.