— Так точно, сержант! — ответила Диана.
— Понятней некуда, — добавил Джек.
— Ага, — согласился Боснивич.
— Тогда все по местам, — приказал Бьюэллер.
Поднявшись на борт ДКС-52, Джек занял свободное место и пристегнулся. Напротив расположилась Диана Диллон.
Собственно говоря, ДКС-52 был так переполнен, что необходимость пристегиваться попросту отпадала. Джек смотрел на Диану и пытался придумать, с чего ему начать разговор. Заметив, что Диана ему подмигнула, парень улыбнулся в ответ. Они познакомились в Куонтико. По мнению Джека, Диана была довольно милой, несмотря на чрезмерную деловитость. Интересно, смогут ли они лучше узнать друг друга за время экспедиции?.. Во всяком случае, беседовать с Дианой Джеку было гораздо интереснее, чем с Самантой, хоть он ни разу не видел Диллон без обмундирования.
Казалось, что ожидание длится вечность.
— Внимание! Внимание! — раздался голос в наушниках Джека. — Только что поступило сообщение из кратера Циолковский. Действуем по плану «Браво» Повторяю: действуем по плану «Браво» Удачи вам, парни!
Приказано действовать по плану «Браво»! Это значит, что ооновское позитронное орудие уничтожено! Морские пехотинцы встретили это известие радостными воплями.
Все были охвачены пьянящим, кружащим голову энтузиазмом. Джек вопил вместе с товарищами и обменялся с Дианой неуклюжим хлопком ладонью о ладонь.
Однако самым удивительным было то, что план «Браво» представлял собой гораздо большую опасность для морских пехотинцев, чем план «Альфа». После уничтожения позитронного орудия им придется прорываться на базу с юга, сквозь парадный вход, если можно так выразиться, а это значит, что предстоит серьезное сражение, так как ооновцы будут изо всех сил защищать свои позиции. Если бы пришлось действовать по плану «Альфа», то американцы просто-напросто высадились бы на северном склоне центрального пика и, скрываясь от вражеского огня, незаметно проникли бы на базу.
Восторженные вопли по поводу грозящей опасности казались безумием.
«Но мы же морские пехотинцы!» — подумал Джек, крича: «Ура!».
Никогда в жизни он не испытывал такого экстаза.
И ни разу в жизни ему не было так страшно.