— Прорываться вниз, в зал.

— Нас и так очень мало. А значит, мы сильнее в обороне. Открытое сражение в большом помещении — верная смерть. Сколько времени уйдет на то, чтобы привести войско с Двараки?

— Давай считать. Иоанну нужно подняться вверх по лестнице. Сколько мы спускались?

— Минут пятнадцать.

— Так и посчитаем: пятнадцать минут. А потом, на Двараку можно элементарно позвонить. Даже если вся связь вырубится, думаю, эта будет работать. Сяни движутся быстро, джинны — тем более. По последним и считаем. Не более пятнадцати минут. Итого полчаса.

Плантар кивнул:

— Спасибо за информацию.

Я хмыкнул.

В Знаке разгоралась боль. Не так, как при прикосновении святого, не резко, постепенно, но Эммануилову печать заливало огнем.

Я обернулся. Отец Иоанн воздел руки к каменному своду и молился. Боль усилилась. Я прислонился к стене. Ступени узкие. Что будет, если я упаду на колени? Лестница не огорожена.

Руки Святого начали светиться тем же теплым солнечным светом, которым разгорался алтарь под ладонями Терезы. Боль стала нестерпимой. Я застонал и начал медленно сползать по стене. Жан подхватил меня под руку. Я замотал головой:

— Прекратите!

— Нет!

— Дима! Ладно, развяжи его.

Ремни разрезали, но я не почувствовал облегчения. Свет заполнил колодец. Я был внутри света. Боль вырвалась из Знака и заполнила все тело. Отломайся всухую! Наверное, это оно и есть.

С помощью Плантара я опустился на колени и привалился к стене — по внешней окружности ступени пошире. Инфернальный реквием из воя огня и звона клинков отдалился и почти затих для меня. Была только боль. Никогда мне не было так плохо. И непостижимым образом никогда мне не было так хорошо.

Я толком не понимал, что происходит: сквозь пелену боли снизу проникали крики, гул и звон мечей. Время застыло и растянулось в бесконечность.

Шум сверху, словно в колодец падает огненный поток.

Плантар медленно-медленно, как во сне, вынимает меч, наклоняется, трясет меня за плечо.

— Пьер, мы прорываемся! Встанешь и спустишься за нами. Как только мы уйдем — сразу станет легче. Сверху спускается войско Эммануила. — Он выпрямился, бросил Раевскому: — Дима! За мной!