— Немцы! Гля, Ваня, германские еропланы!

— А ты не ошибаешься, Семён? У германца еропланы на этажерки похожие… И скорость намного тише. А эти сущие…

— Ага! Ты ещё как эти нехристи заори — дра-ко-ны!..

— Заорёшь тута — ни пулемёта, ни <…>.

— Да и кто ж окромя немцев крестами обвешаться может?

— А ну как — Небесное воинство…

— Типун тебе на… чтоб девки оглядывались!

— Ты того… язык-то не распускай… желает он…

Хасанбек, насилу оторвав взгляд от неба, повернул голову. Два светлолицых, светловолосых всадника, не обращая внимания на темника, увлечённо спорили, тыча пальцами в небо.

— Гля! Наши! На-ши-и!

— Где? Какие ваши?!

— Эх ты, ла-апоть! Не ваши, а наши! Смотри — красные звёзды…

— Да откуда у наших такие машины? Откуда?!

Темник, позабыв о собственной безопасности, не отрываясь смотрел в небо и не мог ничего понять.

Драконы дрались между собой!

От драконов исходил непрерывный рёв, падающий вниз и стелящийся по верхушкам деревьев. Этот рёв перемежали громкое стрекотанье и свист, которые то усиливались, то уносились куда-то в заоблачную высь, и тогда казалось, что драконы взмывают беззвучно в самое сердце небес. И тут же, словно изгнанные из этого святилища, падали камнем, на глазах увеличиваясь в размерах.

Хасанбек наконец-то увидел драконов воочию!

Запрокинув голову, он смотрел как завороженный на этот гигантский хоровод, покрепче стиснув ногами вздрагивающего коня.

Вокруг предводителя тумена уже никого не осталось — тысяча, наполовину спешившись, пережидала налёт драконьей стаи в спасительной зелени леса. Только пришлые иноверцы, принятые в войско два дня назад, продолжали спорить, называя драконов странными словами: «машины», «еропланы» и ещё как-то, настолько мудрёно, что нормальному человеку вряд ли возможно повторить.

— Семён, а они того… с пулеметов-то по нам не жахнут?