Мои глаза встретились с холодными льдинками, плавающими в прорезях капюшона, и остановили их хозяина — Серая Звезда замер в двух шагах от нас.

— Прости, сёгун! Ты сам говорил, что здесь все враги. — И, прочитав моё молчание до последней паузы, добавил: — Чувства на войне — первая горсть земли на твою могилу. Но ты — великий воин. Тебе виднее. Я позабочусь, чтобы вам не мешали.

И он исчез впереди за поворотом, миновав дверь, откуда немного раньше выбежала моя «принцесса».

Я продолжал лежать, удерживая её, хотя опасность уже миновала. Её тело было в моих объятиях!

Помнится — однажды один из моих учителей, объясняя |рань между силой и нежностью, сказал: «Если повезёт тебе встретить своё счастье, то держи его как маленькую испуганную птичку в кулаке. Держи сильно, чтобы не улетела. Но держи нежно, чтобы не задушить». Я только сейчас по-настоящему осознал, как это…

Я держал её правильно, как надлежит удерживать своё маленькое перепуганное счастье — крепко и нежно.

…Когда грохот взрывов и треск выстрелов ворвался в служебные переходы и помещения, она моментально перевела главный пульт в режим автономного контроля. Потом перешла в монитор-комплекс, переключилась на внутренние каналы наблюдения…

И растерялась. Война в самом неприглядном обличье стремительно ворвалась внутрь её мира. Не в виде какого-нибудь немыслимого страшилища, о нет. Гораздо страшнее — в облике незнакомых людей со злобой в глазах… перемазанных кровью её соплеменников.

И вёл их ОН — её Избранник…

И самое страшное и странное свершилось. Она сама позвала Его сюда! Невероятно! Это всё же произошло. Не думала она, что сумеет, однако…

Ей сейчас даже не верилось, что она сумела, сумела совершить это. Своими руками впустить ВОЙНУ сквозь неприступные заслоны!..

С этого мгновения Война перестала быть объектом наблюдения, военной игрой, за ходом которой отстранённо следишь со стороны…

Война очутилась ПО ЭТУ сторону экранов.

«Спрашиваешь саму себя, как это произошло?» — память тут же услужливо подсунула ей сочное воспоминание. И она как бы увидела себя со стороны — вот женщина в чёрном комбинезоне, застывшим напряжённым взглядом всматривается в узловой пласт-монитор, контролирующий южную точку входа…

Она смотрела на него, не мигая. Старательно впитывала происходящее на её глазах. Мышцы лица напряглись, губы поджались. Казалось, она проживала, как собственное, каждое следующее движение этого рослого и уверенного в себе мужчины. Хотя всё в ней кричало: «Откуда?! Откуда ты взялся здесь, объект „НольСтоДвадцатьВосемь“?! Что забыл ты, Алексей Алексеевич Дымов, именно здесь, возле самого опасного для твоей жизни места?!»