Кто таков? Откуда пришел? Для чего?

Надо было, ой как надо получить ответы. А — не выходило. Те из унсов, что пристали к сему Дмитру да так при нем и остались, мало что смогли поведать, хоть и расспрашивали их вуйки с пристрастием. Говорили: вояка храбрый, умелый, до хлопцев снисходительный. А более ничего не ведали, да не очень-то и ведать хотели…

Сам же Дмитро, как ни старался Тарас, с какого боку ни подлезал, хитря по-всякому, все больше отмалчивался. Хмыкал в негустую светлую бородку, щурился, пошучивал. Самогонку пил, не отказываясь, наравне со славнейшими выпивохами, однако хмелел трудно. Совсем в общем-то не хмелел, хотя парубки его уже с третьей чарки под стол поползли.

Одно, хвала Незнающему, сказал твердо: в грядущей войне, что надвигается с равнины на редколесье, горные встанут, как и обещано было, заедино с унсами, и то, мол, решено крепко-накрепко.

Что ж, и на том спасибо.

Хоть и скупо говорено, а большего вуйку Тарасу знать и не надобно. Ведь скоро, совсем уже скоро, как только подсохнут тропы, поползут с долины люди Железного Буйвола и настанет час реветь «брайдерам». Тут без горных никак не обойтись, и если Дмитро-ватажок подтвердил своим словом то, в чем поклялась отаман-дивчина, то, выходит, и не для чего сверх меры надоедать союзнику.

Пусть ест, пусть пьет, пусть оценит унсовскую душу!

Почти до полудня гремело на берегу Лимпопо веселие.

Когда ж свет-солнышко в самую высь поднялось и припекать стало, подошло к концу великое свято.

Иссякли маскали.

Из полусотни и еще трех лишь семерым удачникам посчастливилось уволочь мокрые хвосты в колючие заросли, густо оплетшие тот берег ручья. Остальные, слабосильные да невезучие, камешками отправились на песчаное дно, карася-рыбу свежим мясцом радовать. И ладно! Теперь надолго поутихнут маскали в своих земляных норах. Месяца два, а то и три носа не посмеют высунуть…

— Ну что, пане провиднык, — с должным почтением, не считаясь с разницею в летах, обратился Тарас к стоящему рядом гостю, — по нраву ли тебе потеха наша?

— Хорошее дело, — не раздумывая, откликнулся ватажок горных. — Так с ними и надо!

Мучить животных, конечно, нехорошо, но крыс Дмитрий ненавидел с детства. Больше того, боялся до рвоты. И ему стоило немалых усилий отучить себя от темного, непонятно откуда идущего страха, возникавшего при одном лишь виде этих мерзких тварей. Так что теперь, с удовольствием наблюдая, как взметаются фонтанчики над поющей водой ручья, дгаангуаби испытывал некое азартное злорадство.

Услышав ответ, Тарас приосанился.

— Верно говоришь, пан провиднык, так и надо. Так и творим! Одначе… — он, прищурившись, поглядел на яростный блин солнца, — как я разумею, так уже пора и попраздновать толком. Ходимо до хаты! Там небось уж готово все…