Но никто не говорил ничего, не переспрашивал. Ясно — азарт, напор, факт. Без слов.

Родной лес вел Сергея. Все приметы — вот они! Сердце билось по-сумасшедшему. Поляну Сергей угадал метров за сто. Еще лес, стволы берез и лип, везде кусты, сквозь них приходилось переть напролом — треск, шум, от листьев клочья в стороны...

Но вот это пройдено. Последний шаг — и Сергей встал. Кто-то нечаянно подтолкнул его в спину. Он отшагнул влево. Ребята гурьбой, толпясь, высыпали на опушку. Пыхтение, возня длились еще секунд пять, а после все смолкло. Тишина.

Сергею сделалось смешно: никто не решался ступить на поляну, как будто заколдованная зона. Он не шел — и все стояли.

— Ну, что остолбенели? Идемте.

Старая береза никуда не делась. Вот она — в майской зелени словно бы и помолодела. Сергей двинул к ней наискось через лужайку, за ним зашагал Даня. Все прочие замешкались на миг, а затем повалили следом.

Сергей уже не спешил. И сердце не билось взволнованно. Обычная работа, больше ничего... Он подошел к березе, огляделся. Посмотрел вверх — просто так. Нежная зелень, голубое небо. Полдень.

— Вот так, — сказал Сергей. Прозвучало это у него вполне философически и было принято за руководство к действию.

— Что, здесь копаем? — Бабай притопнул по траве и тоже огляделся окрест.

— Сейчас, — ответил Сергей. — Соображу... Катя, отойди-ка.

Катя проворно отступила в сторону.

— Ага. Ну, похоже, здесь. Вот этот участок, — очертил пальцем в воздухе.

— А цветы где? — Костя удивился.

— Какие цветы?

— Ну, желтые. Сам же говорил — где цветы желтые.

— А-а!.. Чудак ты, Костя. Это ж когда было? В августе. А сейчас май! Цветы-то поздние.

— Фу ты! — Костя в досаде хлопнул себя по лбу. — Не врубился.

Муха слегка напрягся: он в месяцах не очень разбирался, и когда называли: июнь там, июль, апрель — путался. Стеснялся этого. И сейчас в мозгу у него закрутилось: август, август, когда это?. , летом? А, ну да! Конец лета. Точно!

Он чуть не подпрыгнул от радости. И вскричал:

— Да чего болтать-то! Давайте копать. Где? Бабай смерил малого генеральским взглядом, но промолчал. Своего подчиненного, конечно, он бы одернул.