Пятница закрыл глаза и предался фантазии. В отличие от героини той истории, Сюзан нельзя было назвать краснеющей девственницей; он уже делил ее с другим мужчиной. В отличие от той женщины, она могла прекрасно о себе позаботиться, что было видно по количеству ее трофеев, намного большему, чем у него, Пятницы Гарсиа Желтая Нога.

С нараставшей тревогой он думал, не слишком ли она оторвалась от него. Он не мог ее удовлетворить, когда все было хорошо. Захочет ли она вообще смотреть на него теперь, после такого долгого пребывания в заложниках у сириан? Захочет ли она принять его помощь?

А что еще хуже, мог ли он понять ее мысли и переживания?

С исказившимся лицом Пятница вдруг представил, как над красивым спортивным телом Сюзан издеваются жирные потные сириане. Он видел отчаянную ярость в ее глазах, когда ее насиловали овцы.

Ганс, погибнув, забрал с собой часть ее души. Что сделают сириане с тем, что осталось? Пятница позволил этим мыслям проникнуть в свое сознание. Он и так слишком долго старался об этом не думать. Теперь предстоящая встреча с Сюзан становилась реальностью. А что, если она превратилась в развалину с пустыми глазами?

Он закрыл глаза и схватился за кресло.

ШТ—22 резко рванулся в сторону. Мониторы показали фиолетовый луч, прошедший недалеко от борта. «Хирам Лазар» обнаружил их.

Проявляя все свое мастерство, пилот бросал неожиданно взбесившийся ШТ из стороны в сторону.

— Прошу прощения, солдаты, — приветствовал их голос по системе. — Похоже на то, что наши друзья на втором этаже решили разорваться между нами и Патрулем.

— Ага, — выдохнул Пятница в свое устройство связи. — Только держите нас подальше от этого бластера. Сделай это, парнишка, и я подарю тебе пони с четырьмя белыми ножками!

Вокруг него послышались взрывы смеха.

— Кто это сказал? — спросил голос. — Я никогда не видел даже лошади, кроме как на картинках с Атлантиды.

— Это Пятница Гарсиа Желтая Нога. Сохрани мне жизнь, и ты увидишь лошадь на расстоянии протянутой руки. Сохрани меня в целостности, и я клянусь, что никогда больше не буду пинать этого пони под ребра, когда он пукнет мне в лицо.

Смех усилился. Хорошо, значит ему удалось отвлечь их от тревожных мыслей.

— Лошади пукают? — спросил пилот, увиливая от настырного разряда бластера.

— Угу, обычно они терпят, дожидаясь, пока ты встанешь сзади. Но это еще не самое плохое. Ни одну из них еще не удалось научить пользоваться туалетом!

— Наверное, я все-таки не буду брать этого пони, Пятница, — голос пилота прозвучал разочарованно.

— Ну, я слышал, сириане говорили про нас, романанов, что мы тоже не знаем, для чего нужен туалет, — саркастически заметил Пятница. — Так что, если не трудно, останови эту штуку, потому что мне надо выйти! Мой космический костюм может переполниться, если ты позволишь этому свету еще раз приблизиться!