Железный Глаз показал на восток, на ломаную лиловую линию Медвежьих гор.

— Там. В том направлении находится укрытие «Пуповина». Отправляйся туда. Рыжий, Великий Трофеями и Филип научат тебя, как послужить народу. Честь там, Сэм. Там наше будущее.

Сэм опять опустил голову и повернулся к пророку.

— Я иду, старик. Спасибо тебе. — Он повернулся, смерил взглядом Железный Глаз и быстрым шагом удалился.

Железный Глаз опустился на охапку обработанных солью шкур.

— Каждый день все больше и больше недовольных этим звездным миром. Сначала они не поверили, что мы заключили мир. Теперь они думают, как надуть сантос. Другие начали слишком много и напряженно размышлять о прошлых обидах. Дед, как долго я смогу удерживать свой народ? Каждый раз я чувствую, что приближаюсь все ближе и ближе к поражению. Все мои силы уходят на то, чтобы успокаивать кровную вражду между нами и сантос. Если бы не твои добрые слова…

— Паук никогда не делал путь народа легким, военный вождь.

Железный Глаз замер.

— Военный вождь, старик?

— Однажды тебя назовут так — если ты сможешь управлять своими страстями и окажешься достойным. Пока подумай о том, что я сказал. В моих словах урок.

Железный Глаз посмотрел через пыльную площадь туда, где находился ШТ с опущенным штурмовым трапом. Десантники из Патруля бездельничали на посту. Его сглаженный силуэт длиной свыше ста метров нарушался только обтекателями двигателей вещества-антивещества, выступавшими на корме. Тяжелые бластеры покоились внутри обтекаемых орудийных башен. Носовая часть повышенной жесткости заканчивалась иглой из алмазно-стального сплава, которая предназначалась для того, чтобы прокалывать борт звездолета перед выгрузкой штурмовой команды в глубь неприятельского корабля.

— Легкий путь ведет к слабости, — кивнул Железный Глаз, — трудный — к силе.

— Насколько ты силен, Железный Глаз? — спросил пророк, заерзав, его слезящиеся глаза выражали любопытство. Старческое лицо было похоже на изрезанное и обветшавшее дерево, морщинистое, кривое, вечное. Седые волосы, заплетенные в длинные косы, отливали серебром под солнечным светом.

Джон Смит Железный Глаз не сводил глаз со стройных очертаний ШТ. Сверкающая белизна ослепляла на фоне пыльной площади и хижин романанов. Он сиял, символ мощи Директората в самой их сердцевине. Напоминание о том, что нависло над ними, — скрытое от глаз за голубым небом.

— Я не знаю, старик.

— Многое должно измениться, Железный Глаз. — Высохшая рука высунулась из накидки. — Все, что мы знаем, во что верим и считаем правильным, будет поставлено под вопрос, — если мы выживем.