– Я знаю как. Вот через эти кольца. – Демид поднял вверх руку, и золотой перстень ярко блеснул на пальце. – Эти проклятые артефакты – проводники магической энергии. Они – как радиомаяки. Меченые мы с тобой, Кикимора.

Микрорайон кончился. «Волга» вылетела на большое шоссе и теперь шпарила открыто, норовя нарваться еще и на ГАИ. «Фолькс» вывернул далеко сзади, визжа покрышками, и прочно сел им на хвост. Может быть, он еще и не разобрался, где именно едут беглецы – мало ли черных «Волг» было на заполненном шоссе? Но сомневаться не приходилось: времени до того, как их догонят, припрут к обочине или расстреляют на ходу, оставалось немного.

– Бензин кончается, – пробормотал Кикимора. – На нулях уже почти. А на заправке остановиться – и кранты нам сразу...

Демид вцепился в проклятое кольцо, задергал его, пытаясь сдвинуть хоть на миллиметр. Бесполезно. Оно даже немного сжималось при каждом рывке, и палец начал распухать и наливаться нездоровой синевой.

– Ладно, устрою я сейчас тебе... – Демид опустил стекло, поднял правую руку напротив открытого окна, растопырил пальцы. Сердце его стучало как бешеное. Он вынул левой рукой пистолет, конфискованный у Фоминых, из кармана и приставил его ствол к кольцу. – Кикимора, иди в правый ряд. А то пристрелю, еще кого-нибудь, чего доброго...

– Демид, перестань!!! – завизжала Лека, руки потянула с заднего сиденья, пытаясь выхватить пистолет.

Кикимора рванул руль вправо, Лека свалилась, грохнул выстрел, и палец вместе с кольцом вылетел в окно. Демид еще не чувствовал боли, он только оглох от выстрела. Кровь заливала его ладонь, и он еще не знал – удачно ли он выстрелил, осталось ли там что-нибудь от остальных пальцев.

Но главное – палец болтался за окном в воздухе. Он оторвался, но тонкие золотые нити, незаметные, наверное, ни для кого, кроме Демида, шли от кольца и соединяли его с рукой. Палец был прижат потоком воздуха к стеклу задней двери и медленно полз обратно к своему хозяину. Кольцо теперь командовало этим пальцем.

– Лека, открой окно! – заорал Демид, схватив себя за запястье, чтобы пережать артерию.

– Я боюсь!!! Там палец!

– Открывай! Подохну ведь сейчас!

Он чувствовал себя совсем плохо. Он был почти в обморочном состоянии. И дело было даже не в боли – ему приходилось знавать боль и похуже. Просто он ощущал, как золотые магические нити лихорадочно ползут, извиваются во всех сосудах его, впиваются в стенки артерий, пытаясь зацепиться, свиваются клубками в венах. Демид захрипел, пена выступила на губах его.

Лека крутанула ручку, стекло дверцы ее поползло вниз, и палец прыгнул прямо ей в лицо. Лека завопила так, что, наверное, вздрогнули все водители машин в радиусе двухсот метров. Она схватила палец, извивающийся в конвульсиях, держала перед собой, как ядовитого скорпиона, и орала.