Лесные держали свое слово. Они пытались сохранить равенство.

Но в уравнении этом не было пока истинного тождества. В нем было одно лишнее слагаемое.

Демид оперся на меч и со второй попытки встал на ноги. Левая нога так и не слушалась его, волочилась по траве, как неживая. Демид заковылял к Волчице. Она уже поняла, что выдернуть из карха трезубец за рукоятку можно, только выдернув вместе с трезубцем и все внутренности карха. И теперь она, наоборот, пропихивала оружие, свое все глубже и глубже, и золотое древко его почти исчезло в безжизненно открытой зубастой пасти, зато из спины карха трезубец торчал уже на полметра, полностью освободив свои лезвия.

Демид ковылял к Волчице, выставив вперед свой меч. Он очень спешил. Он спешил воспользоваться равенством, пока оно снова не превратилось в трехчлен. Но тело его отказывалось спешить. Тело его размышляло о постельном режиме и гипсовом корсете.

Волчица испугалась. Она перепрыгнула через голову дохлого карха, схватилась за свой трезубец, уперлась ногой в его собачий хребет. Рывок – и оружие ее снова оказалось в ее руках.

– Скажи хоть слово, красавица... – Голос Демида хриплым свистом разносился по поляне. – У тебя сегодня симпатичный костюмчик, Волчица! Ты сама его шила? Я знаю, ты хотела произвести на меня впечатление. Только вот фасон... Фигуру полнит. Лучше бы было что-нибудь в обтяжечку...

Демид бормотал что-то, нес какую-то ахинею, а сам ковылял шаг за шагом вперед. Волчица медленно отступала, держа трезубец свой наперевес. Чего больше всего хотел сейчас Демид? Протянуть время, дать телу своему еще хоть немного восстановиться, потому что слишком слаб он был? Или напасть побыстрее на Волчицу, обезвредить ее, пока не очухался карх?

Потому что карх должен был ожить. Демид уверен был в этом.

Карха нельзя убить просто так. Он был создан бессмертным. И поэтому убивать его нужно было так, как убивают бессмертных.

А Волчица была не глупа. Не глупа, и уж конечно, не труслива. Она перепугалась вначале. Никак она не могла предположить, что придется ей остаться одной – самой слабой из троих – наедине с убийцей-кимвером. Да только кимвер сейчас был совсем не тот. Прав был Король Крыс. Демид был сейчас только жалкой тенью того кимвера, равного которому когда-то не было на всем свете. Этот едва передвигался, и приволакивал ногу, и едва удерживал в руке дурацкое оружие свое – самодельный серебряный меч, похожий больше на бутафорскую саблю из фольги, чем на настоящий клинок.

Волчица поняла, что ждать ей нельзя.

– Я тебя убью... – Это были первые слова, сказанные Волчицей сегодня. – Я убью тебя!