— То есть, — уточнила Ута, — вы предлагает нам объявить войну и тем и другим?

— А что, — неожиданно встряла в разговор Роника. — Мне эта идея по душе. Давайте убьем их, — предложила она и, встретив полдюжины недоумевающих взглядов, уточнила: — Всех.

— На всех, — мрачно сказал Ханко, — как уже заметил как-то Малыш, у нас элементарно не хватит патронов.

— Наши патроны нам не понадобятся, — беспечно отозвался Рысьев. — Ну почти не понадобятся. Я ведь не зря вспомнил про бастион Сен-Жерве. Стоит нам проявить лишь немного смекалки — и в нашем распоряжении окажутся и ружья и пушки.

— З-замечательно, — повторил Крис. — Может, граф, у тебя даже есть подробный план?

— Ничуть, — все так же безмятежно произнес русский. — Я стратег, а не тактик. Деталями могут заняться наши уважаемые военные моряки.

— Спасибо, граф.

— Не за что.

— Проклятье, Малыш, — выдохнул Крис. — Мы брались помочь королевству Гавайи, а не вербовались в 24-й полк!

— Соотношение сил и впрямь похожее, — кивнул вампир. — Однако ж стоит учесть, что китайцы не зулусы.

— О да! У них винтовки, а не ассегаи[39]!

ГЛАВА 17

ГЛАВА 17

Устье реки Пейхо, северный форт, ночь. Юань Люй.

Ночь была холодной, но Юань Люй дрожал вовсе не из-за того, что под его синюю куртку[40] тянул свои ледяные щупальца туман.

Юань Люй дрожал от страха.

Там, за стенами форта, готовились к бою западные варвары. Правда, накануне вечером его, Люя, командир, молодой Хэ Чжу, говорил, что на этот раз этих презренных научат должному почтению к Поднебесной. Мы больше не боимся их, говорил Хэ Чжу, ведь у нас теперь есть ружья и пушки не хуже, чем у них, и теперь-то... теперь-то...

Хэ Чжу было девятнадцать. Он происходил из семьи потомственных военных и год назад сдал экзамен на свой первый офицерский чин. Как и подобало китайскому офицеру, Хэ Чжу в совершенстве изучил трактаты Сунь-Цзы, У-цзы и прочее «семикнижие». Еще он лучше всех в форте стрелял из лука.

В отличие от своего командира Юань Люй никогда не слышал о Ли Вей-Гуне. Зато Люй очень хорошо помнил рассказы своего деда, потерявшего два пальца от английской пули на Анунг-хое, и отца, который двадцатью годами позже усердно таскал пули, порох и другое имущество английских солдат. Достопочтенный Люй-старший вернулся домой не только с невиданным доселе в их деревне жалованьем, но и, как поговаривали, с кое-какими приятно позвякивающими безделушками из дворца Юаньминъюань[41].

Из этих рассказов Юань Люй знал, что и прежде у китайцев и маньчжур бывали пушки и ружья и немалое превосходство в числе. Не было лишь одного — умения драться так, как это делают западные варвары, которых оба его почтенных предка чаще именовали дьяволами.