Стараясь сдерживаться, стрелок нет-нет, да и бросал на метаморфа косые взгляды. Тот застыл серым изваянием, всецело поглощенный собственной вселенной, простирающейся далеко за пределы видавшего виды тряпья.

В сознании обывателей «модифицированные люди» прежде всего ассоциировались с физической мощью, скоростью и жизнеспособностью. Означенные качества они переняли от генетических доноров — представителей мира фауны. Интеллектуальная мощь присуща им в относительной мере. Малоизученные способности, такие как чтение мыслей, доселе были абсолютно им несвойственны. Охотнику казалось странным, что он воспринимал спутника не в качестве опаснейшего противника, а как уникального мутанта, чей разум не нуждается в использовании грубой физической силы...

Впрочем, это не делало его МЕНЕЕ опасным.

Невыносимо грохоча, из тоннеля показался поезд. Тот же, что доставил Троупа сюда; иного варианта, собственно, и быть не могло. Состав ржавых консервных банок, сотрясавшихся, словно на последнем издыхании. Каждый едва намеченный шов считал своим долгом произвести душераздирающий стон. Само собой, говорить о возможности прискорбной случайности не приходилось. Трагедия на железнодорожном транспорте казалась неизбежной реалией, милостиво предоставившей недолгую отсрочку.

Думать о том не хотелось. Дождавшись, пока обалдевшие пассажиры выберутся из вагонов и, пошатываясь, разбредутся. Громобой направился к поезду. Прежде чем погрузиться в нутро, так сказать, транспортного средства, он убедился, что дальнобойщики разместились в ближайшей вагонетке. Волынщик помог усесться товарищу, после чего с гримасой недовольства влез сам.

Блэйз опустился на скамью и позволил дверце с лязгом захлопнуться. Осознание того, что имела место досадная ошибка, пришло незамедлительно. В вагончике воняло мочой, потом и чем-то неидентифицируемым. «Что-то заползло сюда и сдохло», — с отвращением подумал Троуп. Он собрался, было выбраться наружу, чтобы пересесть, но поезд тронулся. Пришлось занять максимально статичную позу и по мере сил игнорировать запахи.

Как первое, так и второе оказалось не самой легкой задачей. То ли стрелок успел оправиться от путешествия к Центру Алькатраса, то ли, на сей раз, поезд действительно трясло гораздо сильнее. Возможно, во всем следовало винить причуды гравитации, но, как и в предыдущий раз, Громобой был недоволен, прежде всего, конструкторами колымаги, что продолжала мчаться вопреки всякой логике сквозь каменную толщу планетоида.

Тусклый свет отбрасывал на содержимое «салона» мрачные блики, тогда как за тонкими стенами грохотало, гремело и скрежетало. Тяжелое амбре забивало обоняние, ничуть не скрашивая происходящее, а, напротив, создавая еще более тягостные ощущения. Скамья ходила ходуном. В оконце царила темнота, и казалось, этот кошмар будет длиться вечно. К нему невозможно привыкнуть, и так будет ВСЕГДА. Вибрации, пробиравшие насквозь, попытки уберечь костный скелет в целости, а выпитое — в желудке...