— Тогда подождем, пока ты лишишься чувств, а ей надоест в меня целиться, — пожал плечами Хилл. — Я ничего не могу с ней поделать.

Господи, когда же ты сообразишь, что к чему, подумал Найтхаук.

— Убирайся отсюда, гребаная сука! — заорал он.

Кассандра яростно сверкнула глазами и без единого слова вышла на балкон.

Отлично, мысленно похвалил ее Найтхаук. А теперь поскорее утихомирься и посмотри вниз.

Хилл закрыл балконную дверь.

— Что ж, как говорится, вернемся к нашим баранам, Вдоводел. Мое предложение остается в силе: ты можешь уйти отсюда, а деньги я переведу на счет твоих адвокатов.

— К черту адвокатов. Я работаю на себя, а не на него.

— Ага! — улыбнулся Хилл. — Наконец-то мы вспомнили о собственных интересах. Слышу голос разума. Ну что же, давай убедимся, что мы поняли друг друга верно. Я тебя освобождаю, расплачиваюсь с тобой, и ты уходишь. Я не знаю, сколько у тебя людей… — Хилл обвел рукой территорию поместья, — …но ты всех их уводишь с собой. — Он всмотрелся в Найтхаука. — Ибн-бен-Халид остается.

— Согласен.

Где же ты, думал он, почему так долго?

— Отлично. Теперь обсудим твое вознаграждение. Я думаю, трех миллионов кредиток хватит за глаза.

— Кажется, мы говорили о пяти.

— Но ты угрожал моей жизни. Кроме того, поместью нанесен урон никак не меньше чем на два миллиона. Я прав?

— Скорее всего.

— Так что же?

— Я предлагаю вам два варианта. Вы платите мне три миллиона или восемь. Решите сами.

— А в чем разница? — полюбопытствовал Хилл.

— Получив восемь миллионов, я не вернусь и не убью вас.

— Опять угрозы? Уроки не идут тебе впрок, Вдоводел. — Хилл вздохнул и долго смотрел на Найтхаука. — Вот что я тебе скажу. Я собираюсь принять твои условия и заплатить восемь миллионов. Потому что не хочу всю жизнь оглядываться. От такого, как ты, можно ждать всего.