— До нашего прибытия вы подчинялись приказам капитана Хайяши и должны были слышать декрет Панарха. Почему вы проявляете неподчинение?

Фиэрин впервые почувствовала в детях неуверенность. Теперь, когда угроза отступила, она увидела, что они одеты кое-как и почти все босиком. Поношенные флотские кители они носили как плащи — или, скорее, как знаки отличия. Они создали свое собственное маленькое общество, свой военный микрокосм, и, видимо, даже проводили какие-то свои ритуалы здесь, где прежде сидела Аврой, глядя в вольные просторы моря.

— Мас... капитан Хайяши дал нам только один приказ, — угрюмо сказал один из мальчиков. — Разойтись и обратиться к медикам да к этим штатским воспитателям. С тех пор мы его и не видели.

— Я повторю декрет Панарха еще раз, — сказала Ваннис. — Вы можете представить список имен и преступлений, совершенных этими лицами. Все это внимательно рассмотрит суд. Всякая попытка чинить правосудие самовольно будет считаться не менее тяжким преступлением — это уже мой приказ. Ты свободен, — сказала она пострадавшему мальчику. — Если кто-нибудь еще захочет обидеть тебя или твою семью, обращайся прямо ко мне.

Он неуклюже поклонился, повернулся и бросился бежать.

— Вот вам еще одна проблема, — сказала Ваннис, указав на кратер, уже совсем другим тоном, как будто предыдущей сцены не было вовсе.

Дети недоуменно переглянулись.

Ваннис подошла к краю и заглянула вниз. Пахнуло стоячей водой и гнилью. Фиэрин представила себе, каково это — быть сброшенным в это болото. Сколько времени человек будет пытаться выбраться вверх по стеклянистым стенам, прежде чем сдаться? Она содрогнулась и охватила руками локти.

— Аврой больше нет, — сказала она. — Может быть, собрать то, что от нее осталось, и отлить ее заново?

Дети снова переглянулись, и какая-то девочка из толпы сказала:

— Это будет не то же самое.

— Я помню, — сказала Ваннис задумчиво, устремив взгляд к горизонту, — как прилетела сюда, когда мне было двенадцать — издалека, с Монтесьело. Путешествие заняло несколько недель, а мечтала я о нем с шести лет. — Она посмотрела на детей. — А о чем будут мечтать девочки, пережившие войну? И их дочки? Должарианцы отняли у вас Аврой и оставили взамен вот это. — Она презрительно кивнула в сторону кратера. — Вы в самом деле готовы смириться с этим и превратить это в символ? Если это так... если так, значит, должарианцы победили.

После долгой паузы Мойра спросила:

— Что же нам теперь делать?

— Думайте сами. Я думаю, решение следует предоставить вам — тем, кто это пережил.

— Мы Крысы, — гордо уточнила Мойра. — Крысы Сопротивления.