Тау и Фелтон занялись пультами двух лифтов, а Гештар активировала босуэлл и тут же получила ответ.

(В чем дело?)

Гештар улыбнулась, упиваясь ненавистью, которую Аррет бан-Мандиз даже не пыталась скрыть. Мандиз, гностор эйлологии, уважаемый член Совета Служителей, была лишь одной из многих, чья слабость и сентиментальность делает их легкой добычей для людей с сильной волей.

Мандиз ненавидела ее, но поневоле подчинялась ее приказам.

(Нас преследует толпа. Займитесь ею), — распорядилась Гештар. — (Натравите ее на рифтеров).

(Это не просто толпа, а разъяренная масса), — ответила Аррет. — (Она неконтролируема. Если попытаться направить ее в другую сторону, возникнет опасность открытого бунта).

(Мне плевать, если эта поганая станция сгорит или захлебнется вакуумом, — лишь бы я добралась туда, куда мне нужно. Но если мне это не удастся...)

(Хорошо. Вы получите свой бунт).

И Мандиз отключилась.

Гештар, выпрямившись, улыбнулась Тау и Фелтону, которые уже справились со своей задачей.

— Ну, как тут пройти к челнокам?

* * *

Жаим никогда еще не видел, чтобы человек так преображался. Локри обхватил сестру своими длинными руками, прижимая ее к себе. Злость, цинизм и отчужденность пропали, словно их смыло струей чистой воды.