Виктору, мечтавшему о сне без сновидений, не повезло. Едва он смежил веки — начался кошмар.

Он, едва переставляя ноги, бредет по пустынному городу, обходя груды битого кирпича и остовы машин с сидящими в салонах скелетами. На перекрестках установлены противотанковые «ежи» и блокпосты, сложенные из больших бетонных плит, укрепленных мешками с наполовину высыпавшимся песком. Их охраняют всё те же скелеты, только облаченные в бронежилеты. Виктор со страхом осматривает стены с выжженными на них силуэтами людей. Затаив дыхание проходит под хвостовым оперением рухнувшего на жилой дом пассажирского авиалайнера.

Оказаться в мертвом городе — это не самое страшное, что может случиться с человеком. Самое ужасное — если в этом городе есть еще кто-то живой, кроме тебя. Виктор бежит. Вокзал, большие железные буквы на крыше покорежены и обуглены. Прочитать название станции — невозможно. Подходит электричка, все стекла в вагонах выбиты. Виктор запрыгивает в тамбур. На заплеванном полу — окурки, чья-то отрубленная ступня. Трупик младенца подвешен к потолку. Он мерно покачивается в ритме постукивающих колес.

Как только двери со скрипом открываются, Витя выскакивает из вагона и снова бежит. Просторная привокзальная площадь, светлое здание, лестница, длинные темные коридоры. Гудит сирена. Впереди чья-то тень — надо догнать.

Виктор вывалился из сна и с наслаждением стряхнул с себя липкий противный кошмар. К его удивлению, сирена продолжала травмировать его слух тревожными переливами.

Продрав глаза и еще находясь под впечатлением приснившегося кошмара, Виктор отключил сирену и всмотрелся в информационные дисплеи. Ничего хорошего он там не увидел: первое аварийное сообщение высветилось на мониторе полчаса назад, когда Виктор крепко спал. Компьютер просил заменить батарею в пульте управления, которая то ли села от старости, то ли ее случайно отключил Че-Че, когда снимал установленный Элькой пароль. Не дождавшись никаких конструктивных действий со стороны экипажа, компьютер сам подключился к первому попавшемуся источнику питания, чем и сжег очень важную логическую схему. Следующие пятнадцать минут бестолковый автомат с маниакальным упорством подключал и сжигал блоки, дублировавшие сгоревшую схему. Причем делал он это по-подлому, сохраняя гробовое молчание. Когда в ход пошел последний, четвертый блок, до него наконец дошло, что что-то не в порядке. Задействовав все ресурсы, он вывел яхту к ближайшей кислородной планете. Затем он включил сирену, перешел в режим аварийной посадки и благополучно «завис», так как рассчитать эту самую аварийную посадку ему уже было нечем.