Я руководила разгрузкой-погрузкой, так как выспалась.

Ко мне подошёл ветеран. Как-то несмело и уважительно посмотрел:

— Я слышал, мы вязли Австралию?

— Ещё не всю, — ответила я. — И боюсь никогда не возьмём.

— Но по радио передавали, что мы заняли несколько городов, — разгорячился ветеран. — Австры бегут, бросают технику, прячутся. По радио передавали же…

— Знаете, я побывала по обе стороны конфликта. Пропаганда везде одинакова, даже если она ведётся в сверхразвитом обществе.

— Что это значит?

— То, что я знаю потенциал Австралии. Если бы они были менее инфантильными и более сплочёнными, размазали бы нас в три дня.

— Но по радио…

— Против нас ведут войну дети. Хорошо вооружённые родителями, но глупые дети, отвлекающиеся на посторонние предметы.

Ветеран набычился:

— Что за пораженческие настроения?

— Понимаете, это мы воюем серьёзно. А они — играют в войнушку. И нам повезло, что кроме этой игры, они ничего больше не умеют.

— Почему?

— Потому что большую часть жизни проводят в иллюзии жизни, которую создали для них предки тысячу лет назад.

— Они там психи что ли все? Такое тоже передавали по радио.

— Австралийцы интересуются нами столько же, сколько мы интересуемся… ну, не знаю, бытом брюхоногов, — и я кивнула в сторону одного из этих животных, что копошилось в куче мусора близ взлётного поля.

— Странная вы, мадемуазель. О таких речах докладывать положено.

— Докладывайте. Но это не меняет правды.

Инвалид поковылял от меня прочь с выражением глубокого оскорбления на лице. Я бросила ему вслед: