В опустевшей ёмкости висела девушка. Нити органики, прилепившиеся к стенкам колбы, поддерживали её в центре.

Глаза — закрыты.

Мокрые длинные волосы облепили грудь. На губах застыла косая улыбочка левым уголком рта, столь свойственная Клоду. Тело синтезана усеяно белыми кусками трупного фарша вперемешку с синей плёнкой. Широкие полные бёдра, плоский живот. Из него тянулась пуповина, уходящая в недра клонатора.

В полной тишине раздался возглас Гоши:

— Мать моя женщина.

Антуан согнулся и выблевал недавно выпитую оранжину.

Гоша сказал:

— Ну, командан Клод, с удачным клодированием, это девочка.

Профессор выволок девушку из колбы и положил на кушетку. Никто и не думал ему помогать. Быстро отсёк пуповину, орудуя как опытный врач. Крест-накрест залепил рану пластырем.

Достал из шкафа полотенца и обтёр девушку.

Она вздохнула, сплёвывая остатки синей жидкости. Открыла глаза и обвела взглядом лабораторию.

Глава 3. Жизель

Глава 3. Жизель

Профессор помог мне сесть на кушетке. Я двигала руками и ногами, как пьяная или сильно передо́знутая пудрой. Руки сами сгибались, пальцы сплетались в невероятные фигуры, угрожая сломаться. Одна нога колотила по кушетке, вторая, спустилась на пол, словно собралась в самоволку.

Профессор вколол мне что-то. Проявив свободу воли в последний раз, мои конечности подчинились сигналам мозга.

Сенчин помог вставить руки и ноги в комбинезон. Точность моих движений быстро пришла в норму. Лямку на плече застегнула сама. Сенчин подал полотенце. Наклонив голову, начала промакивать волосы.

— Ну, объясняй, профессор, — приказал Клод. — Почему вместо меня она?

— Э-э-э, могу только предполагать, что субпрограмма сменила пол синтезана, чтоб уменьшить количество обрабатываемых данных.

Гоша хмыкнул: