– А вы подоспели вовремя, – усмехнулся Кормак. Драконид хрюкнул и окинул взором своих собратьев.

Потом он вздрогнул, словно от электрического импульса, и зашипел:

– Вы позволите мне жить.

То были слова дракона. Или все-таки Ян сейчас разговаривал с его отпрыском?

– Закон Правительства. – Кормак указал на сборище драколюдей. – В преступлениях обвинялось одно существо, но теперь я не вижу единого организма.

Так оно и было – еще не успев убрать свои приборы, Мейка заметила:

– Здесь отсутствует пятьдесят процентов массы дракона. Теперь понятно, что он имел в виду, когда говорил, будто умрет, но будет жить.

Кормак опять обратился к Шраму:

– В своих решениях ЦСБЗ будет исходить из настоящего, и обвинения в геноциде по-прежнему могут быть предъявлены.

Ян спрыгнул с катера. Шрам с Гантом последовали его примеру, и все трое присоединились к Торну и Фетану, те как раз прослушивали радиопереговоры, воспользовавшись наушниками частично разобранного шлема Патрана.

– Что слышно? – поинтересовался Кормак.

– Леллан приказала своей армии вернуться в подземелье, – ответил Торн. – Некоторые командиры возмутились, но все выполняют приказ. Похоже, она не считает целесообразным держать войска на поверхности. Вероятно, у них заканчиваются припасы. А что выяснили вы?

– Армия Теократии идет сюда, и они уже слишком близко, чтобы мы успели увернуться от столкновения, – ответил Гант.

– Армия с выпотрошенными мозгами, – уточнил Кормак.

Торн кивнул и устремил взгляд на зловещую тень в небе.

– Зачем ему все это? Почему он просто не выжжет всю поверхность планеты?

– Думаю, – Ян тоже глядел вверх, – по какой-то причине он хочет взять нас живыми, чтобы затем использовать в своих целях или просто позабавиться. Не вижу причин, которые могут сдерживать его.

– Выходит, он не так уж всемогущ, – заметил Торн.

– Вот именно, – кивнул Кормак. – Он еще во власти человеческих слабостей: хочет заставить страдать своих врагов, любит покрасоваться. Остается надеяться, что он не сможет преодолеть свои слабости.

– Пока вы еще не ушли с головой в философские рассуждения, давайте-ка лучше подумаем, как нам быть дальше, – предложил Фетан.