– Вы, должно быть, только приехали?

– Да, – ответил Сакена.

Они замолчали. Художник не знал, стоит ли ему вернуться к прерванной работе или продолжить разговор.

– Твоя картина хороша, – наконец сказал Сакена.

– Правда?

– Да. Но в ней есть один серьезный недостаток: её автор не чувствует природы. Перед тем, как сесть за полотно, необходимо внимательно изучить объект изображения. Вот, например, ты задавался вопросом, почему гора раскололась надвое и почему именно западный склон просел, а восточный накренился?

Художник пожал плечами.

– Если бы ты сначала все проанализировал, то нарисовал бы вершину с математической точностью и никто бы не посмел сказать тебе, что Донграт выглядит не так. К тому же при дневном освещении, восточный склон должен быть светлее. И вот этот мазок явно лишен – там нет подобного выступа.

– Но это неважно. Гора настолько велика, что эту деталь можно выпустить из виду.

Сакена покачал головой:

– Подумай, Донграт не имеет такого выступа и, если ты его прибавил, ты исказил все изображение горы. А если так, то ты изменил и структуру всего мира. Более того ты ещё запутал остальных. Допустим, я не видел гору Донграт и тогда, посмотрев на твою картину, я бы поверил тебе и остался в полной уверенности, что этот выступ существует, а это не правда. Следовательно, мое представление о мире было бы ложным.

Художник удивился, но стер злосчастный мазок.

***

Двенадцать дней Иоанн находился между жизнью и смертью. Временами он приходил в себя, но потом вновь забывался. Лорд Толокамп переселился в королевский дворец и велел, чтоб ему постоянно докладывали о состоянии монарха. Сам он занялся разбором государственных бумаг.

Толокамп пробежал глазами очередную челобитную и, заслышав шаги, поднял изможденное, пожелтевшее от недосыпа лицо. В дверях показался слуга. Поймав на себе уставший сверлящий взгляд лорда, он, смутившись, поклонился и оповестил:

– Ваша милость, лорд Мальерон просит об аудиенции.

Толокамп кивнул. Слуга удалился, а через некоторое время в комнату вошел щуплый старик в поношенном темно-фиолетовом кафтане. Он опасливо огляделся по сторонам и, слащаво улыбаясь, приблизился к лорду Толокампу:

– Позвольте присесть.

– Пожалуйста.

– Спасибо за милость, – приторным голосом поблагодарил Мальерон.