Столпившиеся вокруг паскаяки с удовольствием наблюдали за своим правителем, одобрительно кивали и гикали, когда удар оказывался особенно точным.

Кедр покачнулся, казалось бы чуть-чуть, но сверху густо посыпал снег. Отфыркиваясь, Удгерф заработал шибче. И наконец лесной исполин сдался, затрещал и накренился. Король нанес последний сокрушительный удар – дрожь охватила ветви кедра, полетела хвоя. С победным криком Удгерф отбросил топор, навалился на дерево и, обхватив руками, толкнул к земле. Раздался треск, и, натужно заскрипев, кедр начал заваливаться, цепляясь за своих собратьев и вызывая своим падением целый снегопад.

– Молодец король! Вот как! – вахспандийцы подбежали к уставшему, засыпанному снегом, но счастливому королю.

Кто-то накинул ему на плечи зипун. Один шустрый паскаяк побежал к врывшейся в сугроб верхушке кедра, отмерять высоту поверженного великана.

***

Королевский замок был большой и стоял на берегу залива. Налетавшие с моря ветры быстро выстужали каменную громаду, и, несмотря на то, что дров изводили много, в комнатах все равно было холодно. Топили только в опочивальнях и в Малом зале, где по вечерам собирались все обитатели.

Ранние зимние сумерки тусклым светом закрадывались в коридоры замка, но в Малом зале было светло. Полыхание огромного во всю стену камина прогоняло неприятную вечернюю сырость.

Удгерф, щурясь, смотрел на то, как чернеет меж вихрящихся языков пламени ствол срубленного им утром кедра. Удгерф радовался тому, что это дерево добыл он, и что теперь оно греет его жену и сына – два месяца назад у короля родился наследник. А старый Ульриг даже не знал, что стал дедом.

У стен далеко от очага клевали носами старые герои. Те, что помоложе, боролись на руках, и временами раздавались их громкие выкрики. Тогда Удгерф подходил, узнавал, кто победил или осаживал расшумевшихся гневным словом, если был не в настроении. Особняком покоился на низком табурете Урдаган Хафродугский. В глубокой задумчивости, он обводил зал тяжелым взором желтых глаз. Королю становилось не по себе, когда он наталкивался взглядом на бессмертного: какие мысли бродили в голове у этого паскаяка?

Однако рядом сидели жена и наследник. И Удгерф успокаивался. После того, как Дельфера подарила ему сына, он очень привязался к ней и, если до бороды руки у него не доходили, то для жены он старался выкроить свободную минутку, как бы ни был занят.

Отсветы очага трепетали в складках её накидки, искорками ложились на меховую опушку. От огня стало тепло, и тяжелая ткань чуть сползла, открыв светлую тунику и белую шею королевы. Удгерф подошел к люльке, в которой лежал принц, остановился. Наследник спал, свернувшись калачиком, и улыбался во сне. Король не мог оторвать взгляда от его умиротворенного лица – первенец!