В это время тень заслонила солнце. Граф вскинул глаза и увидел темный силуэт дракуна. Лучи светила тускло расцветили перепонки его раскрытых крыльев. В следующий момент дракун уже пролетел, и открывшееся солнце больно ударило по близоруким глазам старого воина. Этельред зажмурился, а потому не заметил, как справа от него, из-за наступающих тварских орд, взмыли в небо три громады. Когда он раскрыл веки, ему почудилось, что это вознеслись холмы, тянувшиеся по берегу Обры. Три огромнейших пещерных дракона набросились на дракунов, казавшихся против них мелкими мошками. Невесть откуда взявшиеся исполины разверзли пасти. Их выдохи вызвали три широчайших потока огня, обративших в пепел десяток дракунов.

Вздрогнув, Этельред оторвал взгляд от неба. Твари были уже совсем близко. Если рыцари вклинятся в самый центр, они погибнут. Низшие зажмут их в кольцо, из которого не вырваться. Напрягая голосовые связки, граф прохрипел:

– Поворачивай. К реке!

Он резко осадил коня. Остальные рыцари, встревоженно озирающиеся по сторонам, поняли замысел своего предводителя и тоже устремились к Обре, надеясь ударить не в центр, а во фланг тварей и тем самым выиграть время, покуда бегущие из леса подоспеют на помощь к своим собратьям у воды. Два десятка храбрецов, однако, продолжали целеустремленно нестись по изначально намеченному курсу. Сковывающий голову шлем не позволил Этельреду проследить за судьбой смельчаков, но он мог о ней догадаться.

Землю покрыл сумрак, хотя было только десять часов утра. Смог застилал небо. Три гигантских дракона, казалось, подожгли небосвод, и он полыхал, надрывно крича голосами опаленных дракунов.

В темноте Этельред смутно различил переливающуюся отражениями огненных вспышек реку и фигуру сгорбившейся твари в трех шагах от себя. Его конь налетел на неё и вмял в землю. Граф услышал как хрустнули под копытами позвонки. И в этот момент сразу с десяток тварей набросились на него, впившись корявыми когтями в круп и шею боевого коня. Однако их лапы бессильно соскользнули с железной брони, защищавшей тело животного. Подоспевшие рыцари разметали нападавших и помчались дальше, струясь тускло-серебристым потоком вдоль ярко-золотой в отсветах пламени реки. Тонкий строй тварей у воды был прорван. Обескураженные низшие остались позади, а бегущие к ним из лесу собратья, стали спешно залатывать пробитую рыцарями брешь.

Конь нес Этельреда по самой кромке воды. Граф чувствовал тяжелое дыхание животного. Он и сам дышал с трудом. В груди стучало расходившееся сердце, и каждый удар причинял невыносимую боль.