***

Гамар подсек наскочившего на него человека. Он сражался более двух часов, и плохо различал противников, дивясь, как они до сих пор не опрокинули его. Возможно, благодаря опыту. Меч сам отражал удары и рубил в ответ. Неумолчный грохот давно оглушил гхалхалтара. Он сделался глух к крикам и стонам, потому, когда шум пошел на убыль, военачальник не сразу почувствовал это. А потом ему на миг показалось, что Бог отнял у него слух. Гамар в страхе обернулся и с радостью услышал гул шагов своей пехоты. Значит, все было в порядке. Командующий флангом внимательно осмотрелся вокруг. Его единорог стоял посреди поля. Вокруг валялись убитые и раненые, позади был лес и основные силы гхалхалтаров, а впереди жалкими кучками рассыпались лучники и уцелевшие тролли.

Улыбка расцветила мрачное лицо военачальника. Бой продолжался только справа, но и там схватка затихала. Первая линия ратников была сломлена. Гамар положил лезвие меча на луку седла, дав руке чуть отдохнуть. Мышцы сковала сладкая истома. Однако расслабляться было нельзя. Впереди лучники уже стреляли по новым наступающим. Гхалхалтары получили только минутную передышку, ибо не успели последние расстроенные ратники отступить, как их заменили новые люди. По их разнопестрым одеяниям и скверному оружию Гамар догадался, что это были ополченцы. Военачальник вновь подобрался и надрывно закричал:

– Главное уже сделано! Остается завершить начатое!

Солдаты и сами понимали это.

Ополченцы дрались плохо, но и гхалхалтары были уже не те. Малообученные люди только-только вступили в сражение и ещё хранили изначальный честолюбивый запал. Гхалхалтары одолели ратников, но в слишком напряженной борьбе, и потому даже успех не прибавил им духа. Они медленно, через силу, замахивались своими длинными мечами, устало отбивали неопытные удары ополченцев, и, казалось, что сражаться их заставляла уже не воля к победе, а инстинкт самосохранения. Гамар с горечью заметил, что его фланг начал откатываться к лесу. Все тролли были перебиты…

***

Карен обратил взор на перескочивших реку рыцарей. Они бросили центр, оставив деревню Атарвил на произвол судьбы. Правый фланг построения лорда Толокампа оголился.

Бой в редколесье не утихал, а, наоборот, разгорался все жарче. Торжествующий крик сменялся предсмертным стоном, и постепенно победные гортанные гхалхалтарские кличи раздавались все чаще. У Карена не хватило сил отослать прибывших рыцарей обратно. Ему самому нужны были воины, а потому он спешно послал дракуна-гонца к остановившемуся под стенами Устурга корпусу: