Теперь Володир наконец обрел ответ на мучавший его вопрос. Люди были неповинны в войне. Все зло исходило от гхалхалтаров и их жестокого короля Хамрака. Слатиец не знал, как выберется из окруженного войсками края, но чувствовал, что сделает это и после, до конца жизни, будет ненавидеть гхалхалтаров и мстить.

***

Халхидорог и Осерта, жившие в Осерде в течение всех лет, наконец прибыли в Королевство Трех Мысов. То было желание Осерты. Она более не могла сидеть в безопасном княжестве Парзи, когда на её родине шла война.

Теперь они въезжали в столицу. Осерта до того никогда не видела Вертор. Он лежал перед её взором, изъеденный тяжелой болезнью осады, но даже такой он вызывал восхищение величественностью уцелевших сооружений. Девушка живо представляла, какой это был город до войны, и слезы подступали к глазам. Однако она не плакала. Слезы замирали, оставаясь внутри, отчего становилось ещё больней.

Халхидорог ехавший рядом был хмур. Он смотрел в землю, редко решаясь бросить взгляд на изуродованные следами обстрелов дома. Ему было стыдно за то, что произошло, и каждый раз он боялся, что Осерта заметит его взор, поэтому тут же обращал его обратно на землю.

Позади размеренной поступью шли солдаты. Они были наконец вознаграждены, но победа над Вертором не принесла им никаких плодов, а восьмилетняя война так измотала их, что они уже разучились радоваться победам. Все, чего они желали, был отдых.

– Я, наверное, зря привез тебя сюда. Еще слишком рано. Скоро город отстроят, – произнес, оправдываясь, Халхидорог.

– Не кори себя. Это же я настояла. Так, правда, лучше.

– Это страшно.

– Уж если я пошла за тобой, отказавшись от спокойной деревенской жизни высоко в горах, я должна это знать.

– Зачем?

Она не ответила.

В молчании они проехали несколько кварталов.

– Ты знаешь, – вдруг сказала Осерта, – я до этого не рассказывала тебе, но однажды, лет пять тому назад, на рынке в Коне я встретила одного человека. Я не помню его имя, но он был мореходом из Слатии.

– К чему это ты?

– Он был странным. Не могу объяснить, что было в нем такого… Возможно, потому, что он спросил меня, отчего многим нравятся гхалхалтары, почему они вызывают симпатию и почему я пошла с вами?

– И что ты ответила?

– Я сказала, что вы справедливы, но потом он спросил, из-за чего началась война?

– А ты?

– Я не знала, что сказать.