Никакого медицинского центра не было и в помине.

Мы угодили в ловушку. Все три кара приземлились одновременно на бетонированной площадке, расположенной между четырьмя административными зданиями. Едва мы выбрались наружу, как четыре взвода солдат тзинов окружили нас со всех сторон.

– Ящеры! – прошептала Фреда, хватаясь за пистолет.

– Бросайте оружие, люди! – приказал офицер тзин, огромная желто-коричневая рептилия, чей мундир буквально сиял на солнце от многочисленных знаков отличия.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

– Я полковник Храссшлиесса, – представился большой ящер. – Я получил приказ взять вас под стражу. Сложите ваше оружие, или я отдам приказ открыть огонь.

Я бросил быстрый взгляд в сторону Перри. Похоже, бравому капитану отнюдь не улыбалась идея оказаться меж двух огней. Он был испуган до полусмерти.

Тзинов было во много раз больше, чем нас, и они были лучше вооружены.

– Они перестреляют нас, как кроликов, – пробормотал Джеррон. – Проклятые ящеры! Выбора у меня не было.

– Сдать оружие, – скомандовал я. – Мы повинуемся приказу полковника…

Тзины посадили нас в коричневый армейский автокар, размером превышающий бронетранспортер. Медики с помощью антигравитационных подушек перенесли саркофаг Ани в одну из четырех башен. Последнее, что я успел заметить, прежде чем люк захлопнулся перед моим носом, была торжествующая физиономия капитана Перри.

Прислонившись спиной к стенке фургона, я мысленно попрощался с товарищами, погибшими во время последнего сражения: Эмоном, Дайер и многими другими.

«Солдат не должен иметь личных привязанностей», – припомнил я слова Фреды…

Нас привезли в гарнизонную тюрьму, расположенную высоко в горах. Охрану здесь несли исключительно тзины. Я издавна недолюбливал рептилий, инстинктивно считая их врагами человеческого рода. Отныне у меня появился лишний повод утвердиться в своих антипатиях.

Меня сразу отделили от Фреды и остальных моих товарищей и поместили в крошечную одиночную камеру, лишенную даже привычного окна.

Нары, раковина, унитаз, тусклая лампочка под высоким потолком составляли все её убранство. Однако долго скучать в одиночестве мне не пришлось. Уже через два часа дверь снова отворилась, и двое конвоиров отвели меня на допрос.

В комнате, куда меня доставили, из всех предметов мебели находился лишь один высокий стул, на котором восседал маленький ящер лимонного цвета, без каких-либо знаков отличия.

– Садитесь, – предложил он мне.

Я опустился на холодный каменный пол. Оба солдата остались стоять за моей спиной.

Видимо, удовлетворенный тем, что теперь он, в буквальном смысле слова, может смотреть на меня свысока, маленький ящер наклонился ко мне.