Теперь, когда я стоял во весь рост, он был заметно ниже меня, хотя и продолжал сидеть на своем стуле.
– Можете проверить хоть сейчас. Полагаю, что вы записывали мой рассказ, хотя я и не вижу соответствующей аппаратуры.
Глаза рептилии тревожно обратились к потолку.
– Проверьте запись. Убедитесь в её качестве. Держу пари, что она уже стерта.
– Абсурд, – повторил он, правда, уже с меньшей убежденностью.
Затем он приказал солдатам отвести меня обратно в камеру. По дороге никто из нас троих не произнес ни слова.
Едва дверь камеры закрылась за мной, я начал действовать.
Я знал, что существует только одно существо, которое может спасти моих ребят от казни.
Я лег на постель, закрыл глаза и позвал его.
Атен был где-то рядом. Я знал это и почти физически ощущал его присутствие. Но он отказался разговаривать со мной. Сколько я ни пытался выйти на контакт с ним, я неизменно натыкался на глухую стену, своеобразный энергетический экран, который он возвел вокруг себя, чтобы избежать встречи со мной.
Очень хорошо, подумал я, поищем кого-нибудь еще.
Собрав воедино всю свою энергию и знания, я воззвал к патриархам, находившимся в сотнях световых лет от меня, прося их помощи и совета.
«Останови войну, Орион», – услышал я знакомый голос.
«Но как? Что я могу сделать, если не способен спасти даже собственных людей?»
«Найди в себе силы», – посоветовали мне.
«Помогите мне! – взмолился я. – Если вы хотите, чтобы эта война когда-нибудь закончилась, помогите мне сейчас».
«Это твоя проблема, Орион, а не наша. Проблема человеческой расы. Мы не можем быть вашими наставниками, опекунами, вашей совестью. Вы должны всего добиться самостоятельно».
«Но вы угрожали истребить нас», – запротестовал я.
«Только в том случае, если вы будете представлять угрозу для звезд. Мы не имеем права вмешиваться до тех пор, пока ваша агрессивность не начнет представлять угрозу для всего живого, что существует в Галактике».
На этот раз они не ограничились одними декларациями, а даже показали мне, что могло бы произойти. Картина и впрямь была страшная.