«Веня, тебе не нужно ничего от этого человека, – эхом отозвался голос покойного Марченко. – У него вампирская фамилия».

Защиту Литницкому ставил дзайан с вампирской фамилией… Но не Дракуленко и не Носфератин. Дзайана-недотепу звали Тепех[15]. А тут еще квитанция из башни мертвых, найденная в кармане Литницкого. Подпись начиналась с букв «Те…».

Если верить покойному Людею, заклятие смерти дало сбой. Но случайно ли? Кинжал заколол похитителя, а потом тот бежал, унося клинок в своем теле.

Значит, похититель – Лютен. И он…

Не отрываясь, я смотрел на барона. Золотая рукоять аль-Бариу торчала меж его ребер.

– Что-то не так, человек? – участливо поинтересовался скелет.

– Нет, все так.

– Тогда пей же. Сварено по рецепту барона чистых.

В густом вареве плавали дохлые осы, листья, хвоя. Я зажмурился и с отчаянием смертника сделал глоток.

– Человек почтил винишко чистых! – взревели мертвецы.

– Человек, – вкрадчиво начал барон, – уважает народ чистоты. А подданные барона – и чистые, и грязные – уважают музыку. Согласится ли человек стать мастером тамтама для народа чистоты?

Разве можно такое под руку говорить? Естественно, я поперхнулся:

– Что?! Нет!

– Барон не сомневался в этом. Что ж… Тогда барон отдаст человеку бумагу. Человеку придется отнести бумагу в мир смертных и отдать кому прикажет барон. Человек согласен?

– Это уже лучше.

– Хорошо. Тогда пусть человек скажет, что он об этом думает.

Барон-Лютен подал мне пластиковую папку с документами. Десятки глаз и пустых глазниц уставились на меня с надеждой.

Раскрыв папку, я некоторое время сидел в медитационном трансе. Так казалось со стороны. На самом деле я изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться. Нет, этим удивительным ребятам не откажешь в выдумке!

– Вы молодцы, – сказал я, закрывая папку. – Вы поразили меня до глубины души, но написанное здесь возможно.

– Человек отдаст это главному мастеру? – с надеждой спросил Лютен.