– Точно. Но прежде ты передашь ей деньги, которые задолжал мне.

– Хорошо. – Мне было безразлично, как чертов гений получит наличные.

Если у него нет связи, а Герда не вернется… Стоп. Не может быть, чтобы хитрая бестия оказался таким наивным. С его техническими возможностями проследить обычный звонок не составит большого труда.

– Как хоть подружку зовут? – Просто так сидеть и молчать было невыносимо.

Когда чего-то ждешь, время тянется ужасно медленно. Я понимал, что прошу милостыню от силы пять минут, но казалось, будто изображаю бродячего нищего минимум полжизни.

– Не в курсе. Герда обращалась к ней «дорогая».

– Хорошее имя.

– Согласен.

Мне хотелось поболтать еще. Не важно о чем, главное – не молчать. Но невдалеке послышались торопливые шаги, и пришлось затянуть песню о несчастном ученике Партосфортайского чудотворца.

– Что вы здесь делаете? – В отличие от первого прохожего этот оказался на редкость дотошным.

– Пода-айте-е на про-опитани-ие. – Моему голосу явно не хватало униженных ноток.

– Немедленно убирайтесь, иначе я вызову полицию!

– Подайте… – Когда хочется распрямить сгорбленные плечи и точным хлестким ударом послать назойливого собеседника в нокаут, в интонациях слышится с трудом сдерживаемая ярость, а не мольба. – На пр-ропитание…

– Ты рычишь, а не просишь. – В. Вилли вклинился совсем некстати. – Сбавь тон на пол-оборота.

Поздно.

– Вы никакой не нищий! Вы притворяетесь! Немедленно, слышите, немедленно убирайтесь! Иначе я вызываю полицию!

Я хорошо знаю такую породу людей. Они считают себя справедливыми и смелыми, грудью встают на защиту общественного порядка и…

Впрочем, можно до бесконечности перечислять их дела и заслуги, но главное в том, что, как правило, они трусы. Жалкие ничтожества, способные проявлять смелость и силу только по отношению к тем, кто заведомо слабее их.

Может, я ошибался, но сдерживаться уже не было сил.

Кошмарное лицо-маска поднялось вверх.