– Обязательно было лезть в самую гущу? – раздраженно поинтересовалась Высокая, выжимая тряпицу, которой обтирала своего любовника.

Комков попытался пожать плечами, но вместо этого скривился от острой боли.

– Надо было сразу отдать тебя нашим знахарям. У них такие вонючие и едкие целебные мази… – проворчала Маллин и принялась колдовать над телом Андрея.

Когда она завершила, а Комков вновь почувствовал себя по-настоящему живым, он благодарно перецеловал ей и руки, и ноги.

– Ну ладно, хватит, хватит, – сказала Маллин, отбиваясь и вырывая у него ногу. – Остальное после ужина. Я голодна как зверь! Всю силу на тебя потратила.

И они наперегонки набросились на еду. Комков жадно прожевал кусок сочного мяса ягненка, запил его большим глотком вина и вдруг замер, глядя на Маллин. А ведь она стала другой, подумал он. Как-то мягче, женственнее, что ли… Он не столько увидел, сколько почувствовал эту перемену. И при всем желании не смог бы описать ее словами.

– Чего уставился? У меня рога выросли? – Высокая приставила растопыренные пальцы к своему затылку и высунула язык.

Комков закрыл рот и воткнул нож в очередной кусок.

– Ты уже решила, что будешь делать с Жульеном?

Маллин покачала головой.

– Сначала пусть встанет на ноги. Он сейчас выглядит не лучше, чем был ты. А уж потом…

– А тех бедолаг повесили?

Маллин положила свой ножик, аккуратно вытерла полотенцем пальцы, привстала и от души врезала Комкову по щеке.

– Я и так была сегодня добра как ангел! – прорычала она. – А я темная, слышишь? Мне положено быть злой и жестокой! Чего ты еще от меня хочешь? Да, их повесили! И они заслужили смерть, потому что струсили и бросили своих товарищей на поле боя, предали свою страну, наконец.

Комков потер щеку. Пожалуй, насчет «мягкости» Маллин он сделал поспешные выводы.

– Извини, довел. – Высокая опустилась на место. – Милосердец несчастный…

Некоторое время они ужинали в молчании.

– А что значит «темная»? – спросил Андрей, когда они покончили с мясом и добрались до фруктов.

– Тебе что, никто не объяснял? – Маллин недоверчиво посмотрела на него.

– Что-то не припоминаю. – Комков покачал головой. – Может, и говорили, но в памяти не отложилось.