8

Красный «Москвич» стоял возле шестнадцатиэтажной башни. Дом этот не был уже новостройкой и находился в обжитом престижном районе. Квартира Куроедова, на сей раз трехкомнатная, располагалась опять же на седьмом этаже.

– Специально, что ли, он семерку выбирает? – недоумевал майор Калитин, уплетая за рулем гамбургер. – Может, с каким-то мистическим смыслом?

Сидящая рядом Светлана, также занятая гамбургером, отмахнулась.

– Не один ли хрен? Семерку он там выбирает или даму пик – не ускользнет, сволочь.

Такэру за их спинами пил кефир с булочкой.

– «Сволочь» – интересное слово, – сказал он. – Редкое.

Алексей и Светлана прыснули.

Спонтанный обеденный перерыв образовался по двум причинам. Первое: с данной куроедовской квартирой разобрались буквально за пять минут. В ней производился евроремонт, и во всех трех комнатах шуровали маляры. Само собой, английскими биохимиками там и не пахло. А причина вторая, по которой трио в «Москвиче» позволило себе перекусон, – они ожидали Стаса. Рыжий, позвонив жене на мобильник, выразил неуемное желание принять участие в поисках. Уроки у него, видите ли, закончились. «Но, Стас, – запротестовала Светлана, – осталась лишь последняя квартира». – «То-то и оно, – пробасил ее супруг. – На этой квартире сосредоточен главный огневой удар, и мы с самураем прикроем твоего Калитина». – «Стас, – расплылась в улыбке Светлана, – я и сама способна…» – «А ты, – распорядился Стас, – поедешь в школу и покараулишь Дарью, пока Глеб на Лубянке. Короче, говори адрес: я выезжаю». Майор Калитин, проинформированный об изменении в личном составе, лишь вздохнул: «Кто только мною не командует». А Такэру, конечно же, обрадовался: «О, рыжий с нами? Ништяк!»

И вот Светлана, приканчивая гамбургер, ему заметила:

– Слово «сволочь», может, и редкое, но таких людей почему-то до хрена.

Калитин стряхнул с коленей крошки.

– Сычова, не развращай японскую молодежь.

– Японская молодежь, – Такэру смял кефирный пакет, – сама развратит кого угодно.

Стас подъехал на серой «Тойоте» минут через десять. Вышел он в свитере и брюках, фигурой своей источая богатырскую силу. Рыжие кудри его, словно язычки пламени, трепетали под пасмурным небом, а веснушки возле носа разбегались в улыбку. Он заглянул в приоткрытое окно майора Калитина.

– Давайте ко мне, мужики. А Светка пусть уматывает в «Москвиче».

Светлана смущенно пробормотала: