Рядом со мной очутился Никас, успевший уже умыться и переодеться в свежий костюм.

– Будь готов через пять минут, – сказал он мне.

Когда я вылетел из шатра, застегивая на груди пуговицы своего лучшего черного камзола, перед «вазой», в боку которой виднелось нечто наподобие раскрытой двери, стояли три фигуры – одна слишком высокая для человека, укрытая чем-то вроде свободно спадающей накидки, переливающейся на солнце всеми цветами радуги, две другие – широкоплечие, горбатые, с неестественно вывернутыми ногами. На больших яйцевидных головах виднелись высокие шлемы с какими-то украшениями поверху. Я смотрел на них, не отрываясь, до тех пор, пока меня не ударил по плечу Иллари:

– Идем…

– От Контроля – нунганин, – вздохнул Никас, глядя на приближающегося к нам Джардеша.

– Да, – едва слышно отозвался Иллари. – Все будет зависеть от его настроения. Если это Р-Нак, то нам очень не повезло.

– По-моему, не он, – прищурился Никас, – хотя для меня они все на одно лицо… Ну что, дорогой Джардеш, вы готовы представляться?

– Вперед! – с преувеличенным весельем воскликнул тот. – Кто будет представлять нашего свежеиспеченного князя?

– Я, – отозвался Иллари и повернулся ко мне:

– Готовься… главное, не упади в обморок. Те двое – ормуане, рожи у них не очень-то приятные, но они друзья.

– Они тоже из Контроля?

– Нет, они торговцы… О, я вижу, здесь еще и мэнор!

Из ближайшего к нам диска резво выкатилась крохотная, по пояс мне, пурпурная фигурка и, шустро семеня ногами – суставов у нее было, кажется, аж четыре, – поспешила к «вазе».

Мы двинулись вперед, и, увидев нас, стоящие у корабля Контроля повернулись, а мэнор приветственно махнул тонкой многопалой ручкой. Я шел, ощущая, как кружится голова.

Самым сложным было не смотреть в глаза нунганина… ибо глаз у него было четыре, с узкими змеиными зрачками, то и дело меняющими свой цвет с алого на желтый через ярко-оранжевый. Ормуане, хвала небесам, оказались совсем не так ужасны, как я думал сначала, – правда, если не обращать внимания на их синие подбородки, в нижней части которых мелко пульсировали какие-то отвратительные, влажного вида перепонки. Собственно, очухался я только на последних словах Иллари:

– …я представляю вам, ваша милость, нового Посредника, Маттера Лоттвиц-Лоер, занявшего место ушедшего Эйно, хорошо вам известного.

– Да пребудет дух его в мире, – прогудел черный диск на груди нунганина. – Но я вижу, Иллари, что вас так и распирает от желания добавить что-то еще. Говорите, я готов выслушать вас.

Иллари сильно толкнул меня в спину, я машинально шагнул вперед и отвесил глубокий поклон. Нунганин неловко склонил свою жутковатую голову, его зрачки опять пожелтели.