– Говорите, юный Посредник.

– Ваша милость! – начал я, изо всех сил стараясь унять дрожь в коленках. – Я, Посредник Маттер, обвиняю Посредника Джардеша из Ханонго в преступном сговоре с представителями расы, известной вам как муарор. Я обвиняю его в том, что он подготовил почву для совершения предательства и нарушения законов, для надзора за которыми и был некогда создан Контроль. Ваша милость! Я прошу вас, как представителя этого органа, принять свое решение и подтвердить мои обвинения.

Глаза нунганина вдруг стали синими.

– Доказательства, Посредник?! – проревел он.

– Невдалеке отсюда находится монастырь, в котором мне удалось обнаружить машины… технические приспособления, принадлежащие муарор.

– Это чушь, ваша милость! – заорал вдруг Джардеш, вырываясь вперед. – Этот мальчишка унаследовал два, вы слышите, сразу два Права Посредника, и теперь они решили опорочить меня, чтобы…

Нунганин махнул рукой, приказывая ему молчать, и повернулся к ормуанам. Из его диска-переводчика полился тонкий прерывистый свист, один из ормуан ответил тем же, потом вдруг прошелестел что-то маленький мэнор, стоящий рядом с Иллари.

Нунганин вновь уставился на меня.

– Я отправлю с тобой независимого свидетеля. Торг не начнется до тех пор, пока в этой истории не будет ясности. Если же твои обвинения ложны или ты не сумеешь доказать причастность Посредника Джардеша, ты будешь объявлен лишенным доверия.

– Мне нужны мои люди, ваша милость, – прошептал я, уже понимая, что меня ждет.

– Я предусмотрел это. Шхуна твоего свидетеля Кэноэ вместит несколько десятков человек…

Сзади произошла какая-то возня, и я машинально обернулся.

Никас, Перт и Иллари крепко держали за локти смертельно бледного Джардеша, лепетавшего что-то про уколы в сердце. Это было лучше всякого признания, но, конечно, не для нунганина.

Кто-то больно ущипнул меня за колено, и я дернулся. Возле меня стоял мэнор, только теперь я смог как следует рассмотреть его: странное существо в облегающей одежде со множеством каких-то карманчиков, на ногах длинные узкие башмаки, блестящие, не то синие, не то черные; пушистая голова, личико, немного морщинистое, без волос; все, как у человека – тонкогубый, немного печальный рот, носик и узкие, как будто хитрые, глазки с бусинками-зрачками.

– Зови своих парней, дружок, – прошипел он по-пеллийски с сильным акцентом, и я вздрогнул – мэнор говорил без переводящего аппарата. – В мой кораблик сядут двадцать человек. Ты еще не летал по воздуху, верно?

– Да, – сглотнул я. – А мы… полетим?

– Мне трудно ходить пешком, – сообщил мэнор, – слишком у вас тут тяжело. А на лошадь ты меня не посадишь…