– Да, песики были забавные, – спокойно произнес Швейцарец. – Я так и не разобрал толком, какие именно породы там намешались. Думаю, не обошлось без догов, овчарок и, возможно, ротвейлеров, хотя уверенно не скажешь, мутация дала слишком большое искажение.

– Слушай, – не выдержала Анна, – может, найдешь более аппетитную тему!

Швейцарец и девчонка покосились на нее с одним и тем же удивленно-недоуменным выражением.

– Можно, – Швейцарец заглянул в котелок. – Ну вот, почти доварились… Белоснежка, ты начала рассказывать про второй лагерь…

– Да. Второй лагерь называется «Огонек». Все эти годы мы с ними воюем.

«Этого не должно быть, – подумала Анна, – того, что здесь происходит, попросту не должно быть».

Но это было реальностью – костер, большие сине-зеленые «мясные» гусеницы в котелке… и тринадцатилетняя девочка в небрежно перешитой армейской куртке. Девочка, рассказывавшая о войне, которая не заканчивалась, – здесь. Девочка – старшая разведгруппы, со рваным следом ножевого удара на кукольном личике… и примотанным к ремню обрывком косы. «Это была их лучшая снайперша, мальчики ее очень хотели живой взять, но не получилось. У нее даже граната была непростая, а чего-то хитрое, рванула себя так, что и не осталось почти ничего. Я потом две недели злилась, очень уж винтовку было жаль».

Девочка, которая с первых минут смотрела на ее спутника чуть ли не с обожанием.

– И как успехи?

– По-разному, – Белоснежка изобразила странный жест, включавший в себя одновременно пожатие плечами, наклон головы и подмигивание. – Их больше, чем нас, и оружия у них больше. Поэтому они бьют нас чаще, а мы их – реже. Но пока мы держимся.

– Сколько, ты говорила, вас осталось? – спросил Швейцарец.

– Нас в «Солнышке» около пяти сотен. Их – раза в три больше.

– Значит, полторы тысячи…

– Да.

– И мимо них в Москву не пройти.

– Ага. Я ж говорю – тут кругом «пятна», наш клочок вообще непонятно как уцелел. И потом, Шерна… там за сто метров от берега счетчик уже от стрекота захлебывается, а единственный сохранившийся мост в Электростали, «огоньки» его так и называют – Переход. По-другому никак, только через него и на хорошей скорости.

– Мы, – вмешалась Анна, – можем попытаться обойти с юга или севера.

– Можете, – девчонка вновь проделала свой плечо-наклон-подмиг. – Если ног не жалко. Это ж столица была, по ней столько мегатонн вкатили… на юг «след» километров на полтораста тянется плюс Серпухов, Тула и Калуга, тоже цели… были. А на севере вообще до края «пятна» никто из наших не доходил. Ну или не возвращался.

– Значит, Переход, – задумчиво повторил Швейцарец. – И на хорошей скорости.