— Да ты буржуй, паря.

Но не успели они приняться за еду, как раздался громкий, настойчивый стук в дверь. Хозяин побледнел. Лазутчики с тревогой переглянулись. Вахмистр осторожно вытащил из-за пояса барабанник, взведя курок, положил себе на колени и шепотом приказал хозяину:

— Открывай.

Вошли трое полицейских. Один из них был совсем старый и седой, в чистом, старательно отутюженном, но сильно поношенном темно-синем мундире, каковые отменили еще лет двадцать назад, но двое других были дюжими мужиками лет сорока пяти — пятидесяти, усатые, с пудовыми кулаками городовых. Хозяин, дернув кадыком, угодливо забормотал:

— Доброго здоровичка, Никан Тергеич. Вот радость-то, что пожаловали.

Старший молча кивнул, окинул взглядом сидящих за столом и огладил усы:

— И тебе доброго здоровичка, Прол Акинович. — Он кивком показал на трапезников. — Сродственники приехали?

Хозяин быстро закивал головой:

— А то ж, а то ж.

— Угум… Ну, ты порядок знаешь. Время ноне военное, так что нонича пусть вечеряют, а завтра с утречка чтоб непременно прибыли в околоток и встали на учет. Ну, да ты сам все объяснишь. — Он еще раз посмотрел на сидящих за столом, задержавшись глазами на крюке вахмистра, потом со значением взглянул на стоявшего рядом с ним околоточного помоложе и кивнул хозяину: — Ну так не забудь, Акинович. Завтра же. — С этими словами он повернулся и пошел к выходу.

Мастеровой торопливо закрыл дверь и в изнеможении привалился к косяку. Кузяр с облегчением перевел дыхание и пробормотал:

— Ну, слава те осподи, ушли. — Он посмотрел на, расстроенного хозяина: — Эй ты, буржуй, чего это он там болтал про околоток?

Но тут вмешался вахмистр:

— Тикать нам надо, и побыстрее.

— Чего это вдруг? — вскинулся Кузяр.

— Заприметил он меня, вон как на крюк зыркнул. Видать, либо им чего уже про меня гутарили, либо вскорости сами все разузнают. Уж больно у меня примета видная.

Все замерли в испуге. Вахмистр резко отодвинул от себя тарелку с початой бараньей грудинкой и встал из-за стола. Хозяин кинулся к нему:

— Не губи, соратник. Через полчаса комендатский час, и, ежели кого на улице без комендатских записок спымают — тут жа в кутузку. А поутру разбираются дотошно — кто таков, откель пришел, у кого квартирует?

Вахмистр остановился:

— А кто ловит-то?