Армия суверена, разодрав фронт наступавших на несколько окровавленных лоскутов, быстро двигалась вперед, молниеносно и жестко пресекая любые попытки организовать хоть какую-нибудь оборону. Стремительные прорывы казачьих эскадронов, немногочисленность которых с лихвой восполнялась отличной выучкой, четкой согласованностью действий и большим количеством средств усиления, превратили ближайшие тылы «соратников» в абсолютный хаос, полностью дезорганизовав управление войсками. Вновь сформированные драгунские части, усиленные конной артиллерией и броневиками, прорывались сквозь смешавшиеся боевые порядки, быстро закреплялись на наиболее подходящих для обороны участках местности и служили наковальней, на которой стрелковые, пехотные и гвардейские части размолачивали остатки еще сохранявших боеспособность частей и соединений «соратников». Отдельные неуверенные попытки закрепиться на мало-мальски удобных рубежах, предпринятые таки немногочисленными низовыми командирами, сумевшими более или менее сохранить ясность мысли, привели лишь к тому, что эти сохранявшие еще хоть какую-то боеспособность части были разнесены в клочья сосредоточенным огнем морских орудий. А после того, как два корпусных штаба при передвижении были обстреляны из засады и уничтожены специальными отрядами, которые высадились из приземлившихся на удобные луговины аэропланов, ни о каком управлении войсками уже не могло быть и речи. Каждый, как мог, спасал свою жизнь. Кто-то, как поступало большинство рядовых бойцов и младших командиров, просто выходил навстречу наступавшим бригадам с поднятыми руками, другие, скинув кожанку и переодевшись в поношенную гимнастерку, а то и в крестьянскую рубаху, хоронясь, перелесками чесали подальше от стремительно наступающей армии, а некоторые просто приказывали машинисту паровоза прибавить ходу и драпали на всех парах.

Через неделю после начала наступления князь Росен, появление которого в войсках теперь уже встречали восторженным ревом, отдал приказ двум находившимся в резерве бригадам погрузиться в вагоны и под прикрытием двух бронепоездов совершил стремительный бросок к тому самому мосту через Кету, где наступающая армия «соратников» впервые натолкнулась на серьезное сопротивление и где соратник Птоцкий окончательно распрощался со своими иллюзиями. Рассеяв повстречавшиеся на пути силы противника и уничтожив небольшой заслон, оставленный Птоцким для охраны моста, он поставил там одну бригаду, приказав организовать оборону по обоим берегам реки и придав ей, больше для солидности и во избежание ненужных потерь, чем потому, что действительно опасался за прочность обороны, один бронепоезд, князь Росен двинулся к старой столице.