Вновь запели трубы, на арену выскочил местный обслуживающий персонал. С проворством опытных уборщиков они подхватили тела лежащих, поволокли вон. Еще один раб с корзиной в руках принялся рассыпать свеженький песок, маскируя редкие пятна крови. Работы ему, впрочем, почти не было, и он скоренько убрался вслед за носильщиками.
— А вот и наши главные соперники, — проговорил Салудин. Он сказал это совсем негромко, но трое его товарищей прекрасно услышали сказанное. В дальнем конце арены действительно распахнулись небольшие воротца, и через них величавой поступью вышли обряженные в доспехи воины — четверо храбрецов, на которых, видно, и ставила местная знать. Наверняка, мастера из лучшего списка, успевшие за свою жизнь положить немало людишек. Словом, партитура намечалась простейшая, каковую легко было предсказать с самого начала. Наверняка, против них могли выставить и десяток бойцов, но зачем? Во-первых, все равно силы и опыт неравные, а во-вторых, публика жаждет видеть героев, а герой — на то и герой, чтобы сохранять хотя бы видимость правил.
— Не понял! — возмутился Танкист. — А почему у них за спиной луки со стрелами? Эй, Салудин! Это за номера, в натуре!
— Помолчи, он-то тут причем?… — Шматов успокаивающе положил ладонь на костлявое плечо бывшего зека. Покосившись в сторону дайка, вполголоса поинтересовался: — Это шерхи?
Салудин тревожно кивнул.
— Все до единого. Судя по всему, очень сильные.
— Сильнее тебя?
— Намного.
— Плохо дело, — вздохнул Миронов.
— Ерунда! — беспечно фыркнул Танкист. — Главное, чтобы ваш Вадик не заснул. Я, конечно, не прозорливый Цельсух, но печенкой чую, что умирать нам сегодня не придется.
— Не говори «гоп»! — машинально буркнул Миронов и глазами обвел ряды зрительских лиц. Увы, разглядеть среди этой пестрой мешанины Вадика Дымова представлялось делом нереальным. Впрочем, в этом не было и необходимости. О своем присутствии Дымов без того дал им знать самым убедительным образом. Хотелось верить, что у экстрасенса все получится и на этот раз…
Глава 11
Глава 11
Бомба рванула в самой гуще пикирующих ящеров — все равно как граната провокатора в толпе демонстрантов. Правда, эта «гранатка» по мощности была раз в «цать» сильнее. Клин ахназавров немедленно раскололся, вниз посыпались ошметки изуродованных тел. Будь эти звери обычными, они немедленно бросились бы врассыпную, но жуткий взрыв ничуть не смутил крылатых рептилий. Стремительно перегруппировавшись, они повторно устремились в атаку, и снова в груди Дымова слезно заныли неугомонные скрипки. Струнная, сочиненная давно умершим композитором тоска, никак не желала умирать вместе со своим творцом. Собственно, это и отличало искусство от прочих профессий. Как знать (а мысленно Вадим готов был с этим согласиться), возможно, помимо искусства на планете Земля не существовало вообще ничего иного. Хлебопеки и землепашцы, ученые и врачи, портные и военные — все представляли собой единую службу сервиса, так или иначе обслуживающую сонм художников, снабжающую последних тканями и пищей, сюжетами и эмоциями. Вероятно, в этом тоже крылась своя суровая правда. Тот же мужчина, дабы не умереть