— Но мы ведь даже к парку еще не приблизились! Как можно влиять на таком расстоянии! Да и не мог он знать всех участников операции!

— Значит, как-то узнал и вычислил. А уж, вычислив, позаботился о том, чтобы ни один из вас не добрался до места назначения вовремя. Именно поэтому Михаил подскользнулся и вывихнул лодыжку, а Василий свернул в проулок и заблудился.

— Я думал только чуток срезать путь. — Оправдываясь, пробубнил Василий. Гладкая физиономия его была абсолютно пунцовой. — Они же рынок стороной обходили, вот я и подумал, что напрямки будет лучше…

— Это не ты подумал, Васенька, это Он подумал. — Денис Трофимович поморщился. — Ты хоть сообразил, куда забрел?

Лицо Василия вытянулось. Сказать ему действительно было нечего. И выражение «заблудился в трех соснах» подходило к его ситуации на все сто процентов. Мысль «чуток срезать» дорогу и впрямь пришла к нему совершенно внезапно, словно бы извне. И обычно осторожный, не клюющий на дешевые уловки, Василий совершил на сей раз необдуманный поступок — взял и свернул в проулок, дворами попытавшись одолеть дистанцию до лесопарковой зоны. В итоге приключилась самая настоящая мистика. В одном из двориков он испытал обморочное головокружение и на миг даже присел возле какой-то песочницы. Когда же головокружение прошло, он вдруг с ужасом сообразил, что потерял всяческую ориентацию. Даже теперь, вспоминая свое необъяснимое состояние, он начинал заикаться и нервно подергивать литыми плечами. Шутка Палача оказалась и впрямь превосходной. По словам Василия, на какое-то время ему даже всерьез стало казаться, что он снова в Москве, где-то неподалеку от Новодевичьего кладбища. Про Урал силовик вспомнил лишь после получасового блуждания по каким-то незнакомым пустошам и улочкам. То есть и вспомнил, верно только, когда ему было дано на то «разрешение».

— Таким образом, ребятки мои прозорливые, — констатировал низкорослый начальник, — все ваши помехи были инициированы одним и тем же человеком.

— Если, конечно, человеком… — строптиво пробормотал Геннадий.

— Возможно, и так. — Денис Трофимович бросил на него досадливый взгляд. — Но раздражает меня главным образом не то, что с вами произошло, а то, что вы начали догадываться об истинных первопричинах только сейчас.

— Может быть, это своеобразный шлейф? — предположил Геннадий. Было видно, что он мучительно переживает свой позор, а потому лихорадочно пытается найти происшедшему рациональное объяснение. — В самом деле, он хотел вывести нас из строя, и ему это удалось, но поскольку помехи коснулись не только техники, но и нашего сознания, остаточные явления могут проявляться некоторое время и после всего случившегося.